Что такое и кто есть пролетариат?
Этимологически слово "пролетариат" происходит из латыни, в Древнем Риме этим термином обозначалось низшее сословие. Буквально слово "пролетарий" происходит от proles — потомство, т. е. обозначает "неимущий, имеющий только потомство".
В новое время термин стал использоваться в европейских языках для обозначения низших, неимущих слоев общества. Маркс создает теорию этого общества, и так слово "пролетариат" приобретает четко очерченное значение, становится категорией для описания капитализма и перспектив его развития. Не составляет труда составить определение пролетариата, исходя из концепции Маркса. Это сделали авторы десятков словарей и интернет-сайтов. Сделаем и мы. Итак, согласно Марксу, пролетариат — эксплуатируемый класс буржуазного общества, не владеющий средствами производства и для поддержания собственной жизни вынужденный продавать свою рабочую силу капиталистам.
Как и любое другое, это определение — выжимка из теории. Маркс выводит его из понимания открытых им экономических и социальных механизмов капиталистического периода истории. В "Капитале" Маркс объясняет механизм, приводящий к образованию этого класса людей, "лишенных всего". Главной причиной бесправия и нищеты пролетариата является то, что пролетарий отчужден как от средств производства, так и от продукта собственного труда. Если ремесленник владел своим собственным станком и инструментом и продавал произведенный им продукт, то пролетарий работает на средствах производства, принадлежащих капиталисту, и продает последнему не продукт своего труда, а свою рабочую силу — на определенное время. Продажу рабочей силы можно представить как прокат какого-либо органа рабочего, скажем, его руки, которую капиталист использует для изготовления продукта, предназначенного для продажи. В этой сделке стоимость произведенного продукта не имеет значения для пролетария-продавца рабочей силы. Сколько бы пролетарий не произвел за время своей работы, капиталист заплатит ему лишь ту части этой стоимости, которая представляет собой эквивалент стоимости рабочей силы. Последняя же определяется суммой средств, необходимых для поддержания жизни и воспроизводства рабочего. Эта часть произведенной стоимости выплачивается рабочему в виде зарплаты.
Другая часть стоимости произведенного продукта — прибавочная стоимость — остается в собственности капиталиста и пускается последним в последующие циклы производства. Благодаря этому механизму присвоения и использования прибавочной стоимости (т.е. стоимости, создаваемой неоплаченным трудом), капиталист имеет возможность увеличивать свой капитал с каждым циклом производства. Соответственно, при капитализме постоянно действует тенденция к увеличению разрыва между капиталистом и каждым из работающих на него пролетариев. Учитывая то, что возросший в руках одного капиталиста капитал передается по наследству, на уровне всего общества с течением времени увеличивается пропасть между совокупностью капиталистов и совокупностью пролетариев — двумя противоположными классами. Этот увеличивающийся разрыв вытекает из самого факта существования прибавочной стоимости и проистекает из логики функционирования капитала как "самовозрастающей стоимости", "денег, приносящих деньги".
Исходя из природы капитала, Маркс показывает, как при капитализме коренным образом меняется структура всего общества. Если в прежних эксплуататорских обществах соотношение между классами было более или менее стабильно, то отличительной чертой капитализма является постоянное изменение этого соотношения, расширение пропасти между представителями капитала и труда. Как показывают Маркс и Энгельс в "Манифесте Коммунистической партии", буржуазный способ производства вовлекает в себя все большее количество населения, раскалывая его на два противоположных и взаимодополняющих класса: "В той же самой степени, в какой развивается буржуазия, т. е. капитал, развивается и пролетариат, класс современных рабочих, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят ее лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал" . В работе "К критике гегелевской философии права" Маркс высказывает ту же самую мысль, характеризуя пролетариат как класс, образовавшийся в процессе разложения всех сословий, вызванном изменениями в характере производства.
Чем же был пролетариат во времена Маркса и чем он остается сегодня?
Надо сказать, что в ранних работах, написанных еще до "Капитала", пролетариат был для Маркса, прежде всего, олицетворением тотального бесправия, бедности, нищеты и полной утраты человека. В работе "К критике гегелевской философии права" Маркс называет пролетариат "классом, скованным радикальными цепями" , т.е. испытывающим предельную степень нищеты и бесправия. Вообще, надо сказать, что в этой ранней работе, написанной в 1844 году, слово "пролетариат", по сути, синонимично нищете, ее крайней степени. Здесь Маркс говорит о необходимости уничтожения пролетариата как об уничтожении униженного положения слоя людей. Таким образом, в своем анализе пролетариата как явления хронологически Маркс идет от факта тотального бесправия и бедности одного из слоев современного ему общества и в процессе создания своей политэкономической теории объясняет этот факт.
Тем не менее, исходя из этой теории, как я попыталась показать выше, нельзя ставить знак равенства между пролетариатом и тотальной нищетой. Если для эпохи Маркса гнет капитала выражался в сведении жизненных условий всех рабочих к полной нищете, что подробно описывает Энгельс в своем труде "Положение рабочего класса в Англии", то это вовсе не исключает возможности осуществления этой эксплуатации при дифференциации жизненных условий, образа жизни, статуса и прочих социальных характеристик работающих по найму. Дифференциация не отменяет законов функционирования капитала: мировой капитал продолжает возрастать. Об этом свидетельствуют данные об увеличивающихся состояниях ТНК, к настоящему времени сравнимых с бюджетами стран.
Таким образом, получается, что до сих пор капитал находит ресурс увеличения, и при этом позволяет некоторым слоям работающих по найму получать сверх минимума жизненных средств. Откуда же берется этот ресурс? Статистика свидетельствует о том, что на сегодняшний день капиталистическая тенденция к расхождению общественных полюсов в огромной степени проявляется в форме международной эксплуатации. Вот некоторые данные, позволяющие судить о ее масштабах. В 1913 отношение ВВП на душу населения в пяти самых богатых странах к пяти самым бедным странам составляло 11:1, в 1950 — 35:1, в 1973 — 44:1, а в 1992 — 72:1 . Таким образом, ресурс наращивания капитала в 19-20 веке развивался в огромной степени за счет международной эксплуатации, — и это весьма логично считать одной из причин улучшения жизненных условий пролетариев в развитых странах. В этих условиях положение "Капитала" о том, что зарплата пролетариев определяется стоимостью необходимых жизненных средств, выглядит спорным — и ниже я попытаюсь его проанализировать, исходя из изменившихся условий.
Правомерно ли вообще на сегодняшний день относить всех, получающих зарплату, к классу пролетариев? Надо признать, что в целом отношение к средствам производства по сей день является реальным основанием разделения общества. При этом, применительно к сегодняшней ситуации формальное определение класса пролетариата (как совокупности не владеющих средствами производства) оказывается недостаточным для того, чтобы обозначить различия между, скажем, высокооплачиваемыми менеджерами, шахтерами и дворниками-мигрантами. Очевидно, что по образу жизни, мировоззрению, статусу, уровню доходов представители этих групп населения отличаются. Так, высший менеджмент крупных компаний по всем перечисленным параметрам приближен к буржуазии. С другой стороны, рабочие, купившие минимальное количество акций своих предприятий, формально должны быть отнесены к мелкой буржуазии, но это не вполне согласуется с их образом жизни и другими социальными характеристиками. Таким образом, возникает проблема дополнительных критериев определения классовой принадлежности.
Что может быть таким дополнительным критерием? Уровень дохода? Социальный статус? "Интеллектуальный капитал"? Эту проблему пытаются решить многие марксисты. Эрик Райт в статье "Марксистские концепции классовой структуры" сопоставляет различные взгляды на современные классы.
Райт начинает с того, что все марксисты сходятся на том, что наемные работники, занятые физическим трудом в промышленности, принадлежат к рабочему классу, а владельцы семейных предприятий относятся к классу капиталистов. Разногласия касаются, прежде всего, некоторых "белых воротничков": топ-менеджеров и высококвалифицированных инженерно-технических работников (ИТР).
Исследователь вводит понятие противоречивых классовых позиций, которые находятся между классом пролетариата и классом капиталистов. Райт исходит из того, что поскольку в современном капитализме процесс производства усложнился, явление собственности разложилось на составляющие. Для выполнения функций планирования и контроля сформировались особые — промежуточные — слои, к которым относятся топ-менеджеры, технократы и мастера. Не владея средствами производства, они образуют слои в общественной структуре, которые располагаются между классом капиталистов и классом пролетариев. Последние же отличаются тем, что на них не распространяется ни одна из составляющих собственности.
Автор статьи "К критике теории депролетаризации" Е.П. Феденко подходит к проблеме критериев выделения классов с другой стороны. Он исходит из определения эксплуатации как присвоения результатов чужого труда. Феденко считает, что "количественное соотношение предоставляемого товаропроизводителем обществу абстрактного труда, овеществленного в форме товаров и услуг и получаемого взамен от него абстрактного труда в денежной форме, — вот та основа, на которой должно проводиться классовое разграничение профессиональных групп. Если первое больше второго — мы имеем дело с пролетариатом, если меньше — с буржуа" . Утверждая зависимость классовой принадлежности от соотношения вложенного в производство и полученного в виде зарплаты абстрактного человеческого труда, Феденко четко делит общество на пролетариев и буржуа. На первый взгляд, такой количественный подход не противоречит логике. Действительно, если работник получает больше абстрактного человеческого труда, чем он вложил в производство, значит, он совершает с обществом неравный обмен и — эксплуатирует тех, кто вкладывает в производство больше труда, чем получает. В том случае, если присваивающий результаты чужого труда не является владельцем средств производства и работодателем и не эксплуатирует конкретных рабочих, он все равно косвенным образом является эксплуататором. Феденко называет его буржуа. Но насколько такой взгляд оправдан?
Чтобы ответить на этот вопрос, представляется, что необходимо посмотреть на "косвенную эксплуатацию" исторически. Надо понимать, что "косвенная эксплуатация" не является отличительной чертой современного капитализма. Аналогичное положение "косвенных эксплуататоров" всегда занимали государственные чиновники, полицейские, армейские офицеры, депутаты. Не являясь капиталистами, они получали жалование, позволявшее им вести образ жизни буржуа. Маркс выделял эту группу как особую, называя их непроизводительными работниками. Здесь важно понимать, что непроизводительность определяется не тем, трудится ли представитель какой-либо профессии или ведет праздный образ жизни, а тем, чем для капиталиста является его труд. Так, в случае промышленных рабочих, уборщиков, учителей и врачей частных клиник, основная функция этих работников состоит в том, чтобы вкладывать свой труд в производство продукта, который будет продан по стоимости, превышающей стоимость вложенной в его изготовление рабочей силы.
Что касается чиновников и других представителей привилегированных профессий, они необходимы капиталу для поддержания системы господства. Они выполняют функцию капиталистов по организации общественного производства в интересах капитала. Здесь важным моментом является то, что отношения между этими служащими и владельцами средств производства не вполне капиталистические. Это не отношения между трудом и капиталом, т.к. их главным моментом является не создание прибавочной стоимости, а поддержание системы. Соответственно, зарплата таких служащих не связана с минимумом, необходимым для поддержания жизни и воспроизводства, как происходит в случае рабочих.
Аналогично, работа высшего менеджмента состоит в выполнении капиталистических функций, и Эрик Райт показывает, как конкретно это происходит: функция контроля над производством отделяется от функции непосредственного владения. Из этой функции как раз и вырастает высокая, и, возможно, непропорциональная трудовому вкладу, заработная плата менеджеров. Но верно ли доводить аналогию до конца и считать высокооплачиваемых менеджеров непроизводительными работниками? Ведь, в отличие от чиновников, менеджеры непосредственно заняты на капиталистическом предприятии и участвуют в производстве продукта. От их трудового вклада, от того, как они скоординируют производство, зависит прибыль капиталиста, который за это платит им зарплату.
Конечно, надо признать, что в отличие от рабочих, эти работники непосредственно не воздействуют на объект труда. Но также непосредственно на него не воздействуют и уборщики, и электрики, и буфетчики, и операторы компьютеров... Очевидно, таким образом, что грань между производительными и непроизводительными работниками проходит не по линии непосредственного и опосредованного участия в производстве. Критерий производительности/непроизводительности работника связан ни с чем иным, как с производством прибавочной стоимости. А понятие "прибавочная стоимость" имеет смысл только тогда, когда имеет место "необходимый труд", т.е. труд, производящий эквивалент минимально необходимых средств для поддержания жизни и воспроизводства рабочего. Таковы господствующие отношения между трудом и капиталом при капитализме, таковы капиталистические отношения.
Во взаимодействии же между высшим менеджментом и капиталистом надо говорить о компоненте некапиталистических отношений. Исходя из того, что основная функция менеджера состоит в "производстве производства", причем, непременно в его капиталистической форме, исходя из осведомленности высшего менеджмента об эксплуататорском механизме этого производства, чисто капиталистические отношения между топ-менеджерами и капиталистами не могут воплотиться в жизнь. В противном случае, знания и осведомленность менеджеров при первом конфликте обратились бы против капитала. Чтобы обеспечить свое господство, капитал нуждается в привилегированной прослойке, зарплата которой не соотносится с минимально необходимыми средствами для поддержания жизни, а определяется уровнем жизни класса капиталистов, из которого функционально вырастает эта прослойка. В этом смысле топ-менеджеры не являются производительными работниками и пролетариями.
Что касается менеджеров среднего звена, мастеров и супервайзоров, их положение также представляется двойственным. Почему их зарплата превышает зарплату рабочих? По той ли причине, что их труд более сложен и их образование стоит дороже, или же, хотя бы в какой-то мере, по той причине, что капитал отдает им часть своих функций, как в случае топ-менеджеров? Если последнее верно, получается, что, укрупняясь, капитал создает новые прослойки работников, которые исполняют его функции, и с которыми он устанавливает "частично некапиталистические" отношения (т.е. отношения, которые не строятся вокруг соотношения необходимого и прибавочного труда).
Тем не менее, в современном мире далеко не все работники, участвующие в организации, планировании и контроле над производственным процессом, могут быть отнесены к привилегированным прослойкам. Дело в том, с укрупнением капитала, перечисленные функции усложняются и расщепляются, в том числе, на элементарные операции, как, например, ввод данных в компьютер. Таким образом, некоторые категории "белых воротничков" выполняют настолько отдельный фрагмент функции капиталиста, что не воспринимают этой функции в целом, не осознают ее как функцию. Часто такие работники заняты монотонным трудом, не требующим специального образования, трудом, который едва ли может называться умственным, несмотря на такие его атрибуты, как, например, компьютеры. Они рекрутируются из низших общественных слоев и получают зарплаты, не превышающие зарплат традиционных пролетариев — "синих воротничков". В этом состоит процесс пролетаризации труда — превращения все большего числа видов труда в труд на капиталиста, а также сопряженный с этим переход в ряды пролетариата тех общественных групп, которые ранее либо не были задействованы в капиталистическом производстве, либо занимали промежуточное положение. Пример пролетаризировавшихся работников последнего десятилетия приводит Карла Фриман в статье, посвященной работникам оффшорного предприятия в Барбадосе. Автор статьи называет компьютерных операторов, вводящих в систему данные с квиточков авиабилетов, "розовыми воротничками", т.к. подавляющее большинство среди них составляют женщины, которые работают за более низкую зарплату, чем мужчины.
Таким образом, структурные изменения, вызванные изменением объемов капитала, выражаются как в создании дополнительных межклассовых противоречивых прослоек, так и в вовлечении в процесс "производства производства" низших слоев общества на чисто "пролетарских правах". Грань между межклассовыми прослойками и "чистыми пролетариями" размыта и, в любом случае, если пытаться ее определить, необходимо обращаться к конкретным условиям того или иного производства.
Что касается Феденко, то он пытается избежать межклассовых прослоек. На мой взгляд, ошибка автора статьи "К критике теории депролетаризации" заключается в том, что, руководствуясь мотивом во что бы то ни стало разделить общество на два класса "без остатка", он забывает о самом смысле такой категории как классы. Ведь суть этой категории марксистского анализа состоит в том, чтобы посмотреть на реальные социальные отношения с позиции отношений экономических. Марксизм выявляет связь между социальными чертами реальных общественных группировок и их положением в системе производственных отношений. Феденко же имеет дело с двумя абстрактными классами, социальные черты которых он никак не обозначает. К тому же, как высчитать количество произведенного и потребленного общественного продукта?
Если идти от реальных общественных группировок, то необходимо признать, что в современном капитализме — прежде всего, в развитых и "постсоциалистических" странах — границы классов более размыты по сравнению с эпохой первоначального накопления капитала, которую описывал Маркс. Слой людей, живущих на зарплату — неоднороден, и, действительно, факт отсутствия средств производства в некоторых случаях сочетается с непропорциональным потреблением общественного продукта. Тенденция к все большему расхождению общества на два противоположных класса, описанная в "Манифесте", не выразилась в абсолютном разделении населения на капиталистов и пролетариев. Таким образом, необходимо признать, что эксплуатация при капитализме носит сложный, многослойный и интернациональный характер. Поэтому "искусственное" разделение общества на классы "без остатка", является ложным шагом исследователя, ошибочно полагающего, что он следует логике теории Маркса. При всем при этом, однако, основным критерием разделения общества по-прежнему остается отношение к средствам производства.
Что касается дополнительных критериев для выделения современного пролетариата, здесь исследователь должен четко представлять, зачем он выделяет этот класс. В приведенных в данной главе вариантах классификации получалось так, что ученые решали вопрос о том, что представляет из себя современная эксплуатация и, соответственно, в чем отличие эксплуатируемого класса в настоящий момент времени от того, чем он был полтора века назад. В результате получались различные, часто европоцетричные, модели общественной системы, в которых выделялось либо исключительно два полюса, либо два полюса и несколько промежуточных зон. При этом, задача исследований сводилась к тому, чтобы найти и применить непротиворечивые критерии для описания этой структуры.
Между тем, теория Маркса о пролетариате вмещает в себя больше, чем просто выведение положения этого класса из механизма капиталистической эксплуатации. Не менее важной стороной понятия "пролетариат" является его революционность. По большому счету, если рассматривать пролетариат и ничего не говорить о его революционной роли, выделение и определение границ этого класса теряет смысл. Важно понимать, что революционность пролетариата не просто случайная гипотеза Маркса, или "приложение" к его теории, а вывод из анализа капиталистической формы производственных отношений. Этот вывод получается в результате диалектического рассмотрения общества, взятого в его развитии, и это отличает Маркса от многих современных исследователей, ограничивающихся статичным взглядом.
Из чего Маркс выводит революционность пролетариата? В цитированной ранее работе "К критике гегелевской философии права", он связывает революционность с "радикальными цепями", угнетением, доведенным до абсолюта, невозможностью добиться каких-либо прав. Как пишет Маркс, пролетариат "не может себя эмансипировать, не эмансипируя себя от всех других сфер общества и не эмансипируя, вместе с этим все другие сферы общества" . Из невозможности выхода из создавшегося критического положения в рамках капитализма выводится историческая необходимость революции. Возможность этой революции связывается с наличием класса, ничего не получающего от этой системы, класса, которому, говоря словами "Манифеста Коммунистической партии", "нечего терять кроме своих цепей" .
Как я попыталась показать в предыдущем изложении, нищета пролетариата важна не как таковая, а как следствие законов функционирования капитала, увеличивающего расстояние между полюсами общественной системы. Это расхождение продолжается постоянно, но с определенного момента оно стало выражаться в форме империалистической эксплуатации, а не только росте неравенства внутри стран. Международный потенциал капитализма был одной из причин образования привилегированных слоев наемных рабочих, обуржуазивания их. Об этом писал еще Энгельс в 1858 году в письме Марксу, которое Ленин цитирует в работе "Империализм как высшая стадия капитализма": "Английский пролетариат фактически всё более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно" .
Что следует из того, что при империализме тенденция расхождения общественных полюсов приняла по преимуществу международную форму? Очевидно, что дело не дошло до превращения всех жителей развитых стран в капиталистов, прямо или косвенно эксплуатирующих остальной мир, тем не менее, жизненный уровень пролетариата развитых стран существенно поднялся над крайней степенью нищеты. Кроме "цепей" у части рабочего класса появилась некоторая личная собственность: личный автотранспорт, дома с участками, акции... Таким образом, революционность сошла на нет, о чем заявили многие, в том числе, левые авторы. Например, Герберт Маркузе в своем знаменитом эссе "Одномерный человек" писал о классах капиталистов и пролетариев доминирующих стран: "Но, хотя в капиталистическом мире они по-прежнему остаются основными классами, структура и функции обоих настолько изменились в ходе капиталистического развития, что они перестали быть агентами исторических преобразований. Всепобеждающий интерес в сохранении и улучшении институционального status quo объединяет прежних антагонистов в наиболее развитых странах современного общества" .
Но как примирить эти выводы с тем фактом, что расхождение полюсов общественной системы продолжается? Капиталисты богатеют, и растет разрыв между ними и остальным населением. Кроме того, агония капитализма проявляется в постоянных войнах и кризисах перепроизводства. Система нестабильна, и нет никаких оснований утверждать, что она будет агонизировать вечно.
Получается, что те же самые причины, которые служили нам основанием для доказательства адекватности категории "пролетариат" и не позволяли от этой категории отказаться, заставляют нас теперь говорить о революционности пролетариата. Пролетариат является антиподом капитала, классом, участвующим в доминирующем способе производства и, в отличие от капиталистов, не заинтересованный в поддержании этого способа производства. Это объективное условие. Именно о нем писали Маркс и Энгельс их совместной работе "Святое семейство": "Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать" .
Что касается субъективных условий, исходя из реалий своего времени, Маркс и Энгельс видели реальное движение со стороны пролетариата. Активное действие рабочих организаций, "призрак коммунизма", бродивший по Европе, подкреплял их мысль практически. С высоты сегодняшнего дня можно привести и более весомые доказательства способности пролетариата к самоорганизации и политическому действию: рабочие революции 20 века, которые, правда, позже переродились в бюрократические режимы, что для многих исследователей является причиной "научного пессимизма". Таким образом, на сегодняшний день необходимо детально проанализировать экономические, политические и культурные факторы в мире в целом и в отдельных странах, которые формируют современный пролетариат и работают в пользу и против революционных возможностей эксплуатируемого класса. Важно понимать, что революционный потенциал есть, и главный вопрос заключается в том, как он воплотится в реальность.
Источник
Комментарии к новости (8)
Сокол25.07.2014 - 11:22
Попытки ревизовать учение марксизма-ленинизма привели к распаду КПСС и развалу СССР. Не может торгаш быть революционером, т.к. вся его гнилая душонка мечтает только о том, чтобы обмануть ближнего. Курица не птица, чиновник не пролетарий, независимо от уровня его зарплаты. Только создающий прибавочную стоимость и не имеющий в собственности средств производства может считаться пролетарием. Все остальное ЛОЖЬ, и ведет к сомнениям и колебаниям в правильности конечной цели, и в итоге оправдывает устройство буржуазно-капиталистического строя.
ОтветитьПожаловаться00 минусов 0 плюсовsmeshinka отвечает Сокол на комментарий25.07.2014 - 17:41
Вообще-то, КПСС распалась потому, что ее высшая номенклатура переродилась в буржуазию. И произошло это исключительно потому, что вместо диктатуры пролетариата в СССР была диктатура парти, поставившей себя НАД пролетариатом. Так что ревизовать марксизм КПСС была просто вынуждена...)))
ОтветитьПожаловаться00 минусов 0 плюсовСокол отвечает smeshinka на комментарий25.07.2014 - 18:38
Превращение партократии от КПСС в буржуазию началось при Горбачеве. Вначале появилось сомнение (при Хрущеве), что и привело к ревизионизму, от которого предостерегал еще Ленин. Все старо как мир: змей-искуситель предложил в саду Эдема яблоко Еве. И во что это вылилось мы знаем. Не берите на себя греха ревизовать Маркса. )))
ОтветитьПожаловаться00 минусов 0 плюсовsmeshinka отвечает Сокол на комментарий25.07.2014 - 19:36
Уважаемый Сокол... ну какое такое "сомнение" появилось при лысом Хруще, если в 1957г из Программы КПСС вымарыевается само понятие "диктатуры пролетариата" и заменяется на либерально-буржуазное "народовластие"?
КУДА УЖ БОЛЕ?!!!!!!
А предпосылки этого были заложены И.В.Сталиным еще в далеких 20-х годах... Вопреки указаниям умирающего Ленина, РабКрИн и профзоюзы разогнали, а власть Советов (органа диктатуры пролетариата) была ограничена властью обкомов и партийного аппарата.
Потом, в 1951г. Иосиф Виссарионович пытался вернуть страну на ленинские релься (19-й съезд) и ограничить всевластие обкомов, но... разжиревшая партноменклатура его самого отравила.
ОтветитьПожаловаться00 минусов 0 плюсовСокол отвечает smeshinka на комментарий26.07.2014 - 15:09
Если не ошибаюсь Сталин был руководителем Рабкрина с момента его создания, но ушел на повышение в начале 20-х, и совмещать два поста не смог. Сам же Рабкрин в чистом виде просуществовал до середины тридцатых, и реорганизовался. Какие профсоюзы разогнали в 20-х? Их численность увеличилась за эти годы в 5 раз!!! Меньше читайте современных идеологов марксизма, особенно если они представляют компартии нашей страны. Каждую книгу и статью нельзя принимать на веру, т.к. половина представленных данных фальшивка, пытающаяся опорочить все достижения СССР.
ОтветитьПожаловаться00 минусов 0 плюсовsmeshinka отвечает Сокол на комментарий27.07.2014 - 9:50
Вы не ошибаетесь. Однако, РабКрИн, под руководством И.В.Сталина НЕ превратился в орган, основной задачей которого по мысли Ленина, должно было являться противодействие сосредотачиванию власти в руках партийной номенклатуры. РабКрИн, по мысли Ленина, вообще должен был не допустить ее возникновения.
А вот профсоюзы, которые должны были стать школой коммунизма, т.е. школой диктатуры пролетариата для пролетариата (опять же по мысли Ленина) были именно разгромлены. Разгромлены после того, когда М.П.Томский, стоящий на позициях Ленина, открыто потребовал независимости профсоюзов.
По мысли и требованию Ленина, оба эти органа должны были обеспечивать диктатуру пролетариата, такое положение, когда именно пролетариат и, только он один, управляет всем и, прежде всего, своим авангардом, партией большевиков.
А вот И.В.Сталин и РабКрИн, и профсоюзы, и все-все остальное превратил в "приводные ремни" решений партии. Диктатуру пролетариата заменил на диктатуру партии.
К чему ведет отказ от диктатуры пролетариата (т.е. отказ от продолжения классовой борьбы после взятия пролетариатом власти), думаю писать Вам не надо.
Смотрите в окно...))))
ОтветитьПожаловаться10 минусов 1 плюсовsmeshinka отвечает Сокол на комментарий27.07.2014 - 10:12
Продолжу.
Самыи интересным является то, что после окончания ВОВ сам Сталин понял, что натворил. Он прекрасно видел нарождающуюся внутри партийной номунклатуры новую буржуазию, понимал, что принцип диктатуры пролетариата нарушен, называл номенклатуру "проклятой кастой"... Подтверждением этого, является позиция Сталина на 19-м съезде, когда он попытался вернуть положение в стране к тоиу, как 25 лет назад требовал Ленин: передать всю полноту власти Советам. Но, в стране уже развились и окрепли новые производственные отношения с диктатурой партии, а вовсе не пролетариата, который из революционного состояния "класс для себя"(Маркс, Грамши), уже давно снова вернулся в угнетенное состояние "класс в себе".
Хрущев же, удаляя "диктатуру пролетариата" из Программы переродившейся партии, переставшей быть коммунистической, лишь официально зафиксировал имеющееся положение и окончательно открыл дорогу буржуазной контреволюции Горбачева-Ельцина 1991/93гг. А пролетариат, находящийся в состоянии "класс в себе", уже просто не смог свернуть этим контреволюционным гнидам их поганые шеи.
Контакты© 2011 Dal.by
