Речь Платошкина на суде 30 июля. Полная версия.
Сегодня
Честно, я надеялся, что Платошкина выпустят, но чуда не произошло. Если у кого-то, ещё поворачивался его липкий язык, называть Николай Николаевича агентом Кремля, то теперь, я надеюсь, им не надо говорить, куда они могут его засунуть. Сейчас уже всем ясно, что это политический процесс. Все центральные СМИ, во всех новостях, рассказывают про Ефремова, и ни одного слова про Платошкина, как будто нет этого человека. Хочу опубликовать здесь стенограмму последней речи Николая Николаевича на суде.
"Прежде всего, я хотел бы, уважаемый суд, выразить горячую благодарность следствию, потому что меня обвиняют всего лишь в поджогах, применение взрывчатых веществ, умышленной порчи государственного имущества, с применением отравляющих веществ.
Огромное спасибо, что не обвиняйте меня в использовании ядерного оружия, в том, что я с рашпилем и напильником не мастерил в гараже нейтронную бомбу. Когда присутствующий здесь следователь Абдурахманов, изъявший, у моей жены, противозаконно, в её отсутствие, последние сбережения, проводил у меня обыск в квартире, у него ведь, ещё одна мысль возникла. Он говорит, что-то у вас книг на немецком языке много. Ну а что, шпионаж в пользу Германии. Я был в Германии. Знаю немецкий язык, прекрасно работал там на свою страну, памятники наши там защищал. Кстати, чистосердечно признаюсь, есть еще книги на испанском языке, на английском языке, на чешском языке. Представляете, ещё какой простор для следствия открывается. Ведь на английском языке говорят такие страны как Антигуа и Барбуда, Сент-Винсент и Гренадины, Гренада, Гана. Это же представляете, я же могу на всех их работать.
Сейчас, перед вашим приходом, Абдурахманов угрожал мне, что все, кто со мной связываться, в присутствии свидетелей, сядут надолго. Это следователь? Дальше, хочу еще раз, чистосердечно признаться, помимо всего этого, что я наклонил Пизанскую башню. Просто фотографировался, опёрся, она наклонилась. Но, в качестве смягчающих обстоятельств, хотел бы сказать, что наклонил её в сторону Российской Федерации. То есть абсурдность вот этих обвинений, которые мне предъявляют. Какие-то поджоги, какое оружие? Он оружие у меня искал, на полном серьезе. Правда, почему-то не нашел. Но ведите, я такой человек, как бы опытный, спрятал, куда не положит.
Так вот, господин Абдурахманов, насчет Германии... Да вернемся, моё обвинение напоминает мне, Лейпциг 33 года, когда нацисты обвиняли болгарского коммуниста Димитрова в поджоге Рейхстага. Кстати, дело не расследовано. А у Рейхстага, я неоднократно был. Я вам так скажу, если это позорное, скотское, еще раз подчеркну, за уши притянутое уголовное дело, не будет немедленно прекращено, мне не будут принесены извинения, если оно дойдет до суда, вы кончите также. Я буду вас на суде обвинять. За то, что вы преследуете абсолютно невиновного человека, посмевшего сказать свою точку зрения. И еще про Германию, раз вас это интересует.
Запомните ещё город Нюрнберг, на всякий случай. Конечно, когда они будут сидеть на скамье подсудимых по статье 299, и отвечать за возбуждение дела, по обвинению невиновного человека в совершении тяжкого преступления, он то, будет говорить, что ему товарищ полковник приказал, что он, Николая Николаевича любит вообще. А товарищ полковник будет утверждать, что ему генерал приказал. Посмотрите на них, они же уверены, что вы не будете исследовать доказательства, что всё это формальность, что он сядет, как он мне сказал только что, перед вашим приходом, надолго. Я хочу, чтоб все это слышали и видели. Вот, в чем смысл их следствия. И действительно, меня задерживали без санкции суда. Внимание, ролик, который они мне шьют, 15 апреля, мой ролик, я его снимал. Я это на допросе показал.
Я горжусь каждым словом которое я там говорил. Так вот, они его изучали, якобы полтора месяца, и потом срочно, решили меня 4 июня, без санкции суда, задержать. В чём срочность? Дошло что ли? Потом, а почему они его не изъяли, собственно говоря. Ну, раз он такой весь ужасный, призывается там я не знаю к чему, хотя там нет конечно никаких призывов, ежу понятно. Они когда меня арестовали, вообще здесь 4 июня, они тоже врали что у них есть экспертиза этого ролика. Как мы понимаем, её и сейчас нет. То есть, меня задержали 4 июня за ролик, по которому экспертизы даже не было. Получается, они чего любого человека могут задерживать, вообще на любом основании что ли? Поэтому, конечно, они сейчас могут делать все что угодно, к сожалению, они уверены, что вы примете решение, которое они захотят.
Вот они напишут, что солнце квадратное. Они уверены, что суды это подтвердят. И будет сидеть этот Платошкин . Но осталось вам глумиться над невинными людьми не годы, не месяцы, а недели и вы будете тоже привлечены к уголовной ответственности за привлечение невиновного человека в совершении того, что он не делал. И тогда уже, не что, избежать вам уголовной ответственности не поможет. А меня, как бы вы не судили, народ поддержит и история меня оправдает. Я поддерживаю ходатайство защиты о переносе заседания, потому что действительно обнаглели до того, что в материалах дела ссылаются на документ, который вообще отсутствует.
Я кстати, думаю, что он вообще отсутствует, то есть, не то, что они его забыли подложить, ну что его вообще нет. Ну что вы хотите, если они нам сейчас постановление об экспертизе, знаете, какое нам предъявили? Про ленинградский проспект вместо ленинского. Вы представляете, что они творят вообще. Получается, они намерены проводить обыск на ленинградском проспекте 93, который, наверное, имеет ко мне какое-то отношение. А что только на ленинградском? Кстати, еще немаловажно, я поддерживаю ходатайство и хочу подчеркнуть, что я живу на улице Молдагуловой. Молдагулова была снайпером, что конечно подчеркивает мою предрасположенность к насильственным действиям."
Меня очень тронуло выступление Николая Николаевича, но, к сожалению, она не повлияла на решение суда. Именно за эти пламенные, наполнение иронией речи, и сидит Платошкин. Ведь слово бывает сильнее оружия, но посадить за него почти невозможно. Особенно, когда оно звучит из уст опытнейшего дипломата, знающего, что и когда можно говорить.
