https://dzen.ru/a/ZffcRGO8YWA6G_OY
ИА "ТОЧКА"
Потом не расплатимся: поставка торфа в Китай может ударить по Ленобласти
18 марта 2024
Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко в своем Telegram-канале рассказал, что торфом из 47-го региона заинтересовались КНР. Развитие бизнеса и новые рабочие места — это хорошо, но торфоразработки несут много экологических рисков. Вызывает удивление и локация: почему китайцы приехали договариваться на Суворовский, 67, а не, скажем, в Хабаровский край, который гораздо ближе?
Фото: telegram.org / Александр ДроZденко
Почему золотой век торфа прошел
Всем жителям Ленобласти торф хорошо знаком. Этот универсальный продукт природы используют для улучшения почвы на даче и им же топят печки, благо горит он ровным спокойным пламенем. Именно вторая, энергетическая ипостась торфа в свое время вызвала расцвет его добычи.
Если до Октябрьской революции, несмотря на неоднократно предпринимаемые попытки властей популяризировать торфодобычу, отрасль развивалась слабо, то в советский период наступил звездный час самого молодого полезного ископаемого. В условиях разрухи и нарушенной логистики торф оказался дешевым и доступным источником энергии. Так что уже перед началом Великой Отечественной войны 40% мощностей ТЭЦ было завязано именно на него. Когда началась война и промышленность оказалась отрезана от Донецких углей и Бакинской нефти, доступный источник энергии из осушенных болот стал еще более востребованным.
Однако во второй половине ХХ века болотное полезное ископаемое проиграло конкуренцию газу, на который еще в советское время стали переводить ТЭЦ. А перестройка окончательно добила отрасль. Одним из регионов, где позиции торфопредприятий более-менее сохранились оказалась Ленинградская область. Отрасль спасло многофункциональность ее продукции. Даже в советский период на топливо использовалась только половина добытого материала, остальное же шло на нужды сельского хозяйство. И сейчас торф главным образом востребован у садоводов и фермеров.
Именно наличие работающих предприятий, дающих примерно десятую часть общероссийского производства торфа, а также выгодное логистическое положение, привлекло внимание потенциальных китайских партнеров. На Северо-Западе России находятся 13% торфяников, здесь же расположена мощная портовая инфраструктура и Санкт-Петербург, как важный железнодорожный узел. Все это вместе делает сотрудничество потенциально выгодным, невзирая на то, что Сибирь для Китая территориально ближе.
Русские болота и лечение рисовых полей
Китай – самая населенная страна мира, где на одного человека приходится в три раза меньше пашни, чем на среднестатистического жителя земли. При этом земельные ресурсы эксплуатируются с куда большей интенсивностью, нежели в России. Если злаковые культуры дают там по 2-3 урожая в год, то овощи иногда снимают до 5 раз за 12 месяцев. Такая интенсивная эксплуатации пашни ни может не вызывать ее обеднение. Кроме того, Китай стал рекордсменом по количеству вносимых удобрений и пестицидов. Подобный прессинг на природу привел к тому, что уже сейчас 20% плодородных почв в Поднебесной по большому счету непригодны для сельского хозяйства, и шутки об «алюминиевых огурцах с востока» не так уж далеки от истины. Что можно вырастить на почве, которая уже ничего не родит без химии?
Соответственно, российский торф нужен Китаю, чтобы помочь вернуть плодородие его почвам. Наш восточный сосед велик, и его жители, помимо восстановления сельскохозяйственных угодий, собираются использовать дары русских болот для улучшения экологической ситуации в городах. В мегаполисах Китая почвы газонов и парков также нуждаются в восстановительных мероприятиях.
Казалось бы, стоит лишь порадоваться появлению перспективного заказчика, так как сотрудничество может возродить отрасль, создать новые рабочие места и пополнить бюджет. Более того, предлагаемое сотрудничество это бизнес с дальним прицелом — наш торф будет нужен Китаю и через 10 лет, и через 30, так как именно Россия является мировым лидером по залежам данного полезного ископаемого. Но торфодобыча — это не только прибыльная отрасль, но и экологические проблемы.
Обратная сторона медали
То, что добыча торфа имеет свои издержки, заметили еще в СССР. Самая главная угроза — это изменение гидрологического режима самого болота и окружающей местности. Чтобы добыть полезное ископаемое, необходимо провести осушительные работы. Соответственно, мелиорация ведет сразу к нескольким негативным последствиям.
Во-первых, при создании дренажной сети падает уровень грунтовых вод. В первый же год растения, приспособившиеся к определенному уровню влажности, неминуемо начнут засыхать. Это касается как травянистых форм, так и взрослых деревьев. Существенная или почти полная смена растительного состава произойдет на площади гораздо больше чем та, на которой ведутся добычные работы.
Во-вторых, может существенно упасть уровень воды в колодцах, а некоторые могут и вовсе пересохнуть. А во всех ли садоводствах и деревнях есть центральное водоснабжение, чтобы нивелировать данную угрозу?
В-третьих, под угрозой качество воды, которая станет более мутной и насыщенной минеральными веществами. Это, в свою очередь, значит, что в зависимости от интенсивности воздействия частично или полностью сменится видовой состав в ближайших водоемах. Говоря упрощенно, форель в вашей речке заменит карась, а это явно не равноценная замена. И дело не только в физико-химическом составе воды, но и в характере водного баланса. Если раньше болото, аккумулируя влагу, делало сток более равномерным в течение года, то теперь основная часть воды будет уходить с паводком. А все остальное теплое время года некогда полноводная речка будет выглядеть как тонкий пересыхающий ручеек.
В-четвертых, изменение гидрологического режима приведет к тому, что многие реки обмелеют и, соответственно, станут зарастать макрофитной растительностью. Так что многим о купании и плавании на лодке придется забыть.
В-пятых, болота связывают углерод, тем самым препятствуя усилению парникового эффекта. Но после того, как торфяник будет осушен, выбросы углерода существенно вырастут и усилится парниковый эффект. Надо ди нам в России делать климат жарче?
Фото: пресс-служба правительства Ленинградской области
Но даже если оставить вопрос о глобальном потеплении как дискуссионный, никуда не деться от того факта, что микроклимат в местах добычи изменится сразу. И это данность, которую все нынешние ленинградцы могут ощутить уже при своей жизни. Не говоря уже о том, что в процессе добычи торфа до 10% его теряется в виде пыли, которой дышат рабочие и жители ближайших поселков. А ведь то, что полезно для растений, не всегда хорошо для легких человека.
Кроме того, большой проблемой становятся пожары на осушенных торфяниках, потушить которые часто можно только залив их водой. Только так можно погасить подземное пламя, обязанное своим существованием «воздушности» сухого торфа, который заменил воду на горючий кислород? Посаженный в ходе рекультивации осушенного болота лес снова погибнет, так как опять изменился гидрологический режим.
Непростой вопрос
Нужно ли нам все это? Да, торфодобыча ведется и сейчас. Но дело в масштабе использования природных ресурсов. Радуясь возможности заработать на интересе китайцев к восстановлению своих почв, надо не загубить собственную природу. И дело тут не только в эстетике или любви к животным, но и в экономике тоже. Указанные выше негативные изменения из-за изменения гидрологического режима могут вылиться в настоящие экологические проблемы, на решение которых потребуется больше затрат, чем мы заработали, отправляя торф в Китай. Какие-то бизнесмены от новых контрактов, конечно, выиграют, но общество и государство в целом могут проиграть.
Поэтому планируя наращивание торфоразработки надо очень вдумчиво подходить к процессу мелиорации и принимать решение об эксплуатации того или иного торфяника только после всесторонней экологической экспертизы, учитывающей все возможные негативные последствия.
Также надо учесть и суммарный эффект воздействия на природу от разных источников. Глиноземный завод рядом с Сосновым Бором, масштабные торфоразработки и низкий уровень водоочистки. Остается только гадать, выдержит ли это все местная природа.
Ранее «Точка» писала о планах строительства глиноземного завода в Ленинградской области.
Подготовила Кристина Шелгинских
