ЗООМИР и не только о нем |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ЗООМИР и не только о нем » Здоровье » КОРОНАВИРУС
Горячая" линия Департамента Здравоохранения г. Москвы - 8-499-251-83-00 (круглосуточно)
"Горячая" линия Росздравнадзора г. Москвы - 8 (495) 611-55-77 (утро-вечер)
"Горячая" линия Минздрава РФ - 8-495-627-29-44 (утро-вечер)
8-499-251-83-00 Здравохранение круглосуточно.
Коронавирус. Онлайн карта распространения коронавируса.
https://coronavirus-monitor.ru/
https://coronavirus-monitor.ru/coronavirus-v-moskve/
Откуда забирали с диагнозом Коронавирус в Москве
Эксперты подсчитали размер финансовой подушки России перед кризисом
Накопленные ликвидные активы России по состоянию на 1 марта составляли почти 18 трлн рублей, сообщает РБК со ссылкой на данные Центрального банка.
Эта сумма складывается из депозитов федеральных органов власти (15,3 трлн рублей) и активов региональных правительств (2,4 трлн).
Таким образом, общая сумма составляет не менее 17,7 трлн рублей.
Накопленная ликвидность включает, в основном, валютные средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) и валюту, которую Минфин успел приобрести в начале года при ценах на нефть свыше $42,2 за баррель, а также рублёвые остатки на счетах федерального бюджета и внебюджетных государственных фондов.
Замедление российской экономики наблюдается на фоне эпидемии коронавируса и снижения цен на нефть. Котировки рухнули в начале марта после выхода России и Саудовской Аравии из сделки ОПЕК+ по сокращению добычи нефти.
Ранее специалисты консалтинговой компании Boston Consulting Group заявили, что эпидемия коронавируса в России закончится к середине июня или началу июля, так как пик заражений придётся на начало мая, писал «ГлагоL».
Максим Шевченко госпитализирован с пневмонией
Алиса Селезнёва
Шевченко после бездействия врачей госпитализировали
Популярный журналист Максим Шевченко рассказал в своем Telegram-канале, что вынужден был сам сделать обследование легких и ему так и не сказали результат теста на коронавирус.
«Сразу к делу — я попал в больницу с двусторонним воспалением лёгких. После недельной температуры 38-39, при отрицательных тестах на COVID19 (по крайней мере, в течение 72 часов после теста мне никто не звонил и не писал ни с целью обрадовать, ни с желанием огорчить), после курса антибиотиков, после пяти визитов врачей — никто ничего не слышал в лёгких», — рассказал он.
По словам Шевченко, после того, как температура упала, он обратился в частную клинику и сделал обследование.
«И они сразу увидели очаги поражения в лёгких. Причём обильные. И скорая увезла меня в больницу», — заявил Шевченко.
Как писал «Рамблер», за сутки коронавирус, который поражает легкие, в столице подтвердился еще у 660 человек, общее количество зараженных в городе достигло 5 841.
По данным медиков, 40 процентов новых пациентов — люди в возрасте от 18 до 45 лет, еще шесть процентов — дети.
СМИ: Надежда Бабкина введена в искусственную кому
7 апреля 2020
Anatoly Lomokhov /Russian Look/Global Look Press
СМИ сообщают о том, что певица Надежда Бабкина уже шестой день как госпитализирована в частную клинику и введена в искусственную кому. Анализы на коронавирус у артистки отрицательные, но врачи диагностировали у неё обширную двустороннюю пневмонию.
Родные певицы тщательно скрывают информацию, молодой бойфренд Бабкиной Евгений Гор буквально накануне тревожных известий уверял, что певица якобы сидит дома и занимается хозяйством, пишет «Московский Комсомолец».
Однако медики подтвердили изданию, что Бабкина действительно введена в искусственную кому. Отрицательный тест на коронавирус вызывает у них недоумение, хотя картину болезни врачи описывают как «абсолютно коронавирусную». Но отрицательный результат может объясняться тем, что вирус мутирует. Тесты, которыми пользуются сейчас, распознают РНК-вирус, а не антитела в организме. Хотя медработники уже насчитали порядка 900 различных цепочек COVID-19.
И если вирус поменял штамм, то его могут и не распознать. Родственники Бабкиной между тем заверяют, что певица не контактировала ни с кем из группы риска. Поместить Бабкину в кому врачи решили для более эффективной работы аппарата ИВЛ, трубка которого должна находиться в неподвижном состоянии.
При этом врачи говорят, что состояние артистки стабильное, что очень важно, и имеет положительную динамику.
Ранее NEWS.ru сообщал, что певицу Надежду Бабкину госпитализировали. Артистка пожаловалась на плохое самочувствие 1 апреля. После этого её доставили в медицинское учреждение и поставили диагноз «пневмония».
Это огромная очередь машин скорой помощи в инфекционную больницу 2 в Москве. Коронавирус в Москве.
Это не очередь на шиномонтаж, это машины скорой стоят в Москве c больными, у которых подозревают коронавирус.
Такая очередь собралась вчера вечером у инфекционной больницы № 2 в Москве. Двадцать две машины скорой помощи с больными ОРВИ и пневмонией. Госпитализируют их не просто так: почти все пациенты так или иначе контактировали с заболевшими COVID-19, поэтому, возможно, заразились сами.
Из-за нехватки мест в московских больницах в департаменте здравоохранения города даже решили освободить больницу № 15 имени Филатова в Выхино в Москве. Оттуда за несколько дней вывезут всех пациентов, чтобы заполнить палаты больными с подозрением на коронавирус.
«Пациент с тобой разговаривает, а легких у него уже нет».
Филатовскую больницу (ГКБ №15) переоборудовали под лечение пациентов с коронавирусом. В медучреждении подготовлено 1315 коек, готовы выйти на передовую 543 врача и 741 медицинская сестра.
Филатовская больница, фото: РБК
За неделю количество пациентов с коронавирусной инфекцией увеличилось с 25 до 282 человек, а диагноз «пневмония» поставлен 661 пациенту. Только 5 апреля в клинику поступило 215 больных.
Кардиолог-реаниматолог больницы Ирина Ильенко рассказывает о 12-часовых сменах без перерывов, защите медперсонала от заражения и состоянии пациентов. Об этом она поделилась с изданием «Правмир».
Ирина Ильенко, фото Правмир
Начало рабочего дня: зеленая и красная зоны
Рабочий день Ирины Ильенко начинается через проход поста охраны. Здесь ей измеряют температуру, выдают резиновые тапочки, новую пару носков и нательное белье.
Домашнее белье запрещено надевать, поэтому медикам выдают синюю в белую полоску армейскую пижаму со звездой и надписью «Армия России». Но врачи не жалуются: «достаточного количества своей униформы у больницы нет, что смогли найти, то и выдали. К всеобщей радости, пижама удобная».
На шею Ирина вешает ключ от шкафчика. Сверху надевает обмундирование:
защитный комбинезон
бахилы
респиратор
очки
две пары перчаток
Это была зеленая зона, а дальше — красная, из которой выходить строго запрещено, пока не закончится 12-часовая смена.
«Когда тебя пускают в эту красную зону, каждый раз провожают как на войну: ну, удачи вам! Как будто можем не вернуться… Как из самолета в бесконечность: первый пошел, второй пошел… Главное – не забыть парашют»
Люди в «скафандрах»
Ирина рассказывает, что в «скафандрах» медики не узнают друг друга. Единственные приметы, по которым хоть как-то можно узнать коллегу — по походке или по габаритам, если они очень индивидуальны. А еще — глаза. Их можно увидеть через маску.
Мне коллега на прошлом дежурстве на капюшоне комбинезона написала имя. А я про это забыла. Подходят консультанты и обращаются безошибочно. Я не знаю их. Удивилась. Пошла в КТ. Там ко мне снова — по имени. Удивилась опять, потому что одинаковые у всех скафандры — у санитарки, медсестры, хирурга, травматолога, кардиолога… Подхожу к зеркалу: в буквальном смысле на лбу красным маркером печатными буквами написано, кто я. Смешно…
Другому доктору, продолжает рассказывать врач, нарисовали зайка на спине. Это — их маленькая свободу, которую никто пока что не отнял у врачей. Есть, конечно, и термобейджи, с фамилией, инициалами и указанием функционала, но они написаны мелким шрифтом, присматриваться надо. Но «отличительные знаки» понятны и местами даже забавные.
Надписи на защитных костюмах; фото Правмир
Выход из красной зоны
На выходе из красной зоны медикам надо снять форму и ни к чему не прикасаться.
Выкидываешь носки, бахилы, перчатки, скафандр, респиратор. Тебе выдают полотенце, и ты идешь в душ
Не выбрасываются только тапки и маски, то есть то, что изготовлено из резины и пластика. Эти предметы отправляют на санобработку. Тоже самое и с нижним бельем, которое выдают на посту охраны, его отправляют в стирку.
В сети сегодня обсуждали возможность работы в одноразовых халатах. Я для себя это исключила сразу. Работать в реанимации считаю возможным только в средствах защиты. К счастью, их пока хватает
Ирина говорит, что к новой форме она привыкла за пару дежурств, хотя ее наличие требует коррекции всего.
Дышать в респираторах тяжело, они давят на нос, скулы, маска плотно прижата к лицу, натирает, потом в этих местах кожа слезает, покрывается коркой-болячкой. Что-то надо придумать, может патчи подкладывать, смазывать кремом — тестируем, думаем, но пока решения не нашли
Ирина после смены, фото Правмир
С пациентами врачам, находящимся в красной зоне, приходится говорить четче и громче, проявлять определенный уровень понимания. Многие из пациентов напуганы больше, как считает Ирина, чем врачи.
Представь, ты, больной, лежишь на кровати. Раньше к тебе подходили люди в халатах и с открытыми лицами, а теперь — такие космонавты в скафандрах
«Да, мы вежливы, по имени-отчеству обращаемся, но перед незащищенным человеком стоим в таких средствах защиты, что ему просто не по себе! Все вокруг брызгается, моется, дезинфицируется. И вроде все понимают про COVID, но психологически очень непросто. Люди разные по психическому складу. И срывы нервные случаются. Родственников к больным — нельзя. По телефону звонить — можно, но большинству пациентов в реанимации уже даже не до телефонов,»— рассказывает Ирина.
12 часов без еды, воды и туалета
Перед врачами стал выбор: либо смена будет длиться 12 часов, либо 24 часа. Все дружно выбрали 12-часовую смену. Правда, кому-то из медиков все равно приходится работать сутками.
«Как это возможно — не представляю. Решение работать в новых условиях все принимали, естественно, добровольно. Но о том, как именно это будет, изначально можно было только догадываться».
Медиков предупредили, что возможен лишь один перерыв — попить, перекусить, сходить в туалет. Больше — нет, поскольку это займет лишнее время и лишний расход защитной формы. К таким мерам врачи отнеслись с пониманием. Эта же история коснулась и всех курящих врачей.
Выходя из красной зоны, ты должен всякий раз снова проходить через шлюз, снимать-надевать костюм, а это время. Полчаса минимум. С учетом поесть — еще больше, отделение «теряет» сотрудника минут на 40, на час. А если скорая в этот момент или умирает кто-то, и на счету каждая секунда? За пару минут, как раньше, вынув изо рта ложку, до пациента не добежишь. Поэтому свое «хочу попить» нужно согласовать с теми, кто остается
Кроме того, перерыв — лишние контакты. В небольших комнатах отдыха, которые набиты до отказа в конце смен и перерывах, очень тяжело держать социальную дистанцию в 1,5-2 метра. Только там все без защиты; предполагается, что все врачи еще здоровы.
Медики в скафандрах, фото: Правмир
И каждый раз уходя с работы, я не знаю, может, я уже потенциальный пациент своей же реанимации, и это вопрос всего лишь нескольких дней
В комнату отдыха Ирина лично заходила уже после 12-часовой смены — все это время она ни ела, ни пила и не ходила в туалет.
«Когда не пьешь, терпеть проще. Но у меня под пижамой — памперс. На тот случай, когда совсем уж приспичит. На позапрошлом дежурстве случай представился, и подгузник я протестировала. Ощущение льющейся по ногам мочи, мокрая пижама — так себе удовольствие, благо это был почти конец смены. Буду думать, как укрепить позиции и здесь. Хотя, кажется, организм научился терпеть и это и может обходиться без впитывающей поддержки».
Руководство больницы в тех условиях, которые есть сейчас, старается, как может, сделать так, чтобы всем было максимально комфортно.
Я это чувствую, вижу. Но пока открытых вопросов много… Работаем мы всего вторую неделю
Средство общения
Рации — отдельная тема. Медикам их выдали всем отделениям, у каждого — свой канал, и все врачи все время на связи. Находясь в красной зоне, они не должны ее оставлять ни при каких обстоятельствах, обязаны реагировать быстро.
Ирина с рацией, фото Правмир
Мы слышим все переговоры по корпусу, и нас по рации тоже слышат все:
— Шестнадцатый, ответьте восьмому!
— Восьмой слушает…
— У нас код зеленый…
— Принято!
Каждая рабочая смена для врачей — вызов. Вызов опыту и профессионализму, потому что с тем, с чем они сталкиваются сегодня на передовой — не были в практике ни у кого.
Это вызов твоему эго, вызов твоей психике, твоей выносливости, жизнеспособности и еще, наверное, человечности. Всякий раз мысленно благодарю всех, кто ее в теперешних обстоятельствах как-то умудряется еще проявлять. И не говорите мне, пожалуйста, как людям плохо сидеть дома и смотреть в окно, как они на самоизоляции перед телевизором устают. После таких смен мне трудно это понять
Пациент с тобой разговаривает, а легких у него уже нет
В больницу поступают тяжелые больные. Они в разы тяжелее тех, с кем сталкивалась Ирина Ильенко на своей практике.
Умирают ли люди? Да, умирают. Это больница. И здесь смерть есть всегда. Сейчас половина в моем отделении уже на искусственной вентиляции легких, вторая — потенциальные кандидаты на нее. Младше 40 лет нет никого. Небольшое количество до 60 и основная часть — после 60 лет. Людей привозят на скорых из дома, из других стационаров — могут 100 человек в сутки привезти, могут 200. Кого-то — уже подключенными к аппарату искусственной вентиляции
Ирина рассказывает о пациентке лет 50-60 с диагнозом COVID-19 без тяжелой сопутствующей патологии, она на кислородной маске, но особо не жалуется:
«Да, тяжеловато дышать, но ничего, терпимо». Разговаривает. По рентгену — небольшая пневмония, не критично. Мы таких пациентов на живот на несколько часов переворачиваем, чтобы спина дышала, раздыхивались отделы, которые зажимаются, когда человек на спине лежит. У нас приборчик есть, на палец надевается, мы по нему насыщение крови кислородом смотрим» .
Показаний для искусственной вентиляции нет. Но буквально на глазах показания эти меняются, а пациентка вроде как так же, особо не жалуется. Везем ее на КТ.
Смотрим результаты томографии — а там легких нет! В труху!
И она теперь понимает, почему ковидные, у кого пневмония, умирают один за другим!
Они с тобой разговаривают, а легких у них уже нет! И они все такие! И это так страшно! Женщину перевели тут же на ИВЛ, не знаю, выживет ли
Адские смены
Ирина Ильенко работает более 20 лет в реанимации, но то, что происходит сегодня, такого она не видела никогда. Офтальмологи, гинекологи, травматологи — все в один день стали просто врачами, которые принимают пациентов с Covid-19.
фото Росбалт
Пациентов с каждым разом все больше и больше, и она не знает, сколько их будет завтра, послезавтра и вообще. Никто не знает. На прошлом дежурстве у Ирины было 7 пациентов, ей хватило их «с головой».
А будь у меня 15 или 20, я не уверена, что сил, оборудования и времени хватит на всех
Как на войне
Если количество пациентов увеличится, то будет как на войне: среди тех, кто вот-вот умрет, и тех, у кого есть шанс выжить, врач выберет последних и подойдет к ним, потому что спасать надо будет того, кого еще можно спасти. И такое развитие событий вполне возможно.
«Надеюсь, до этого не дойдет,» — говорит Ирина.
В целом дежурства проходят штатно. Рефлексировать времени нет. От слова «совсем». Некогда поднять голову от работы. При этом писанину всю медицинскую с заполнением кучи бумаг не отменял никто. Отчетности только добавилось. После смены медикам хочется одного — спать… Уже спустя неделю у Ирины начались какие-то процессы в теле и в эмоциональном состоянии, которые она пока объяснить не может. Какая-то перестройка идет. Мощная очень. Она знает, что прежней не будет уже никогда.
Ирина стала понимать тех, кто написал или напишет заявления об уходе.
Понимаю коллег, которые, работая на Covid-19, писали в постах: «Наша смена похожа на ад. Оставайтесь, пожалуйста, дома »
Поколение Ирины родилось и выросло в мирное время. Война была где-то, но всегда в стороне, и она как женщина, не имела к ней отношения.
Но теперь, мне кажется, я понимаю, что значит война. Это не печально, но и не весело. Это просто очень серьезно
Профессор-инфекционист Упсальского университета убежден, что Швеция с самого начала пандемии действовала неправильно. Страна до сих пор отказывается вводить жесткие меры, но смертность от коронавируса уже растет, и это только начало. Скоро будут заражены миллионы, предостерегает он.
Шведский эпидемиолог: «Мы на пороге трагедии»
(NRK, Норвегия)
09.04.2020710922
Эйрик Веум (Eirik Veum)
Профессор и главный врач Бьёрн Ульсен (Björn Olsen) считает, что шведские власти не сумели правильно подойти к борьбе с коронавирусом. По его мнению, умрут тысячи шведов.
«Пандемия накроет нас, словно цунами. Люди будут повально заражаться. В Швеции будет огромное количество смертей, особенно в Стокгольме и области. Уже в ближайшие недели мы увидим резкий рост числа зараженных».
Так говорит Бьёрн Ульсен — профессор-инфекционист Упсальского университета и главный врач. Ульсен давно изучает пандемии и является одним из главных специалистов по этому вопросу в Швеции.
«Не могу точно сказать, сколько именно людей умрут. Может, пять тысяч, а может, и десять. Швеция сейчас стоит на пороге трагедии», — говорит он.
За последние сутки в Швеции зарегистрировали 114 смертей от коронавируса. Всего к настоящему моменту в стране от него умер 591 человек. Для сравнения: в Норвегии скончались 89 человек, а население там всего в два раза меньше, чем в Швеции.
Он считает, что миллионы будут заражены
По мнению Ульсена, шведским властям понадобилось слишком много времени, чтобы осознать, насколько все серьезно. А когда стало ясно, что за опасность надвигается на страну, они повели себя слишком пассивно. Он считает, что в ближайшие два года коронавирусом заразятся почти восемь миллионов шведов.
«Сейчас уже слишком поздно пытаться затормозить ход событий. Стокгольм надо было закрыть месяц назад, тогда мы справились бы с этим намного лучше», — говорит Бьёрн Ульсен.
Профессор очень жестко критикует шведские власти и особенно Департамент общественного здравоохранения. В Швеции решения о мерах против распространения коронавируса принимали в основном органы здравоохранения. И эти меры оказались гораздо мягче, чем в таких странах, как Норвегия, Дания и Финляндия.
Например, детские сады и школы все еще открыты. Рестораны, бары и другие точки общественного питания по-прежнему принимают гостей.
«Изначально был избран неправильный курс. Он-то нас и завел туда, где мы сейчас оказались», — говорит Ульсен.
Не хотят слушать
Кроме того, эксперт по пандемиям утверждает, что руководство Департамента общественного здравоохранения не проявило никакого интереса к мнениям вокруг коронавируса, отличным от их собственных. Несмотря на то, что смертность в Швеции растет быстрее, чем в соседних странах, стратегию изменить не захотели.
По мнению Ульсена, у Департамента общественного здравоохранения слишком много власти. А стратегия, которую избрали, чтобы контролировать инфекцию, была неправильной с самого начала.
Такой она и остается, говорит Ульсен.
«В Департаменте общественного здравоохранения тоже люди работают. А страх потерять лицо — один из наших смертных грехов».
Бьёрн Ульсен рассказывает, что шведские власти получали предупреждения еще в январе. Уже тогда можно было понять, что пандемия накроет Европу.
«Нас попросили не пугать людей и не разжигать панику. Хотя именно тогда было самое время предпринять срочные меры. Если бы мы тогда немного напугали население, это только пошло бы на пользу, ведь от страха люди начинают действовать».
«Мы постоянно обсуждаем ситуацию»
На пресс-конференции в четверг представители Департамента общественного здравоохранения выступали как обычно. Им задали несколько критических вопросов. Смертность от коронавируса в Швеции растет, и она гораздо выше, чем в соседних странах.
Несколько шведских СМИ упомянули, что, по утверждению норвежских властей, в Норвегии коронавирус под контролем.
Государственный эпидемиолог Андерс Тегнелль (Anders Tegnell) сообщил, что избранная стратегия постоянно обсуждаются в департаменте.
«Мы ежедневно обсуждаем ситуацию, решая, надо ли предпринять что-то еще или нет. Трудно сказать, кто допустил ошибку. Разные страны подошли к кризису по-разному», — сказал Тегнелль.
То, что в Швеции зарегистрирован 591 летальный исход вследствие коронавируса, тогда как в Норвегии умерло всего 89 человек, он объясняет так: «В Норвегии больше молодых заболевших, чем в Швеции. Кроме того, по каким-то неизвестным нам причинам в Норвегии вирус гораздо меньше затронул дома престарелых».
На вопрос, не следовало ли Швеции раньше запретить посещения домов престарелых, Тегнелль ответил, что проблема не в этом.
https://inosmi.ru/social/20200408/247221000.html
L'Espresso logoL'Espresso, Италия
Итальянский корреспондент в Нью-Йорке констатирует: здесь все как на севере Италии, только последствия будут намного более масштабными. При этом многие до сих пор не могут поверить, что эпидемия — это серьезно. Когда врач рассказывала коллегам о европейском опыте, те лишь крутили пальцем у виска.
L'Espresso (Италия): что происходит в Нью-Йорке. Большое яблоко превратилось в реанимационное отделение
Вспышка коронавируса
Все как в Ломбардии, только умноженное на тысячу. Частные больницы не готовы. В парках в экстренном порядке возводятся палаточные городки.
«Мы самая могущественная страна мира, а медсестры защищаются при помощи мешков для мусора», — возмущается врач в «окопах» интенсивной терапии
08.04.2020
Давиде Мамоне (Davide Mamone) из Нью-Йорка
Когда врач Д. Дж. (D.J.) начинает смену в отделении интенсивной терапии своей больницы в Нью-Йорке, надежда у нее всегда одна: «Лишь бы сегодня погибших от коронавируса было не больше, чем вчера». Но почти каждый день эта надежда оказывается тщетной.
Чтобы свободно говорить с нами, Д. Дж. попросила сохранить ее анонимность. Мы не можем даже назвать больницу, в которой она работает.
«Было распоряжение не давать прессе никакой информации о том, что происходит в этих стенах», — объясняет она.
А «то, что здесь происходит», помимо нехватки медицинских масок и отсутствия аппаратов для искусственной вентиляции легких, очень похоже на то, что уже пережила за прошедшие недели Италия. Но только в увеличенных масштабах гигантского Нью-Йорка.
Доктор Д. Дж. рассказывает нам обо всем этом среди ночи, после окончания одной из убийственных смен, ставших для нее уже привычным делом. Она женщина среднего возраста, давно живущая в Нью-Йорке. Как врач в этом городе она уже на многое насмотрелась, но такого, как сейчас, ей не доводилось видеть никогда.
«Протоколы и часы работы меняются в большой спешке, мы все пытаемся создать как можно больше койкомест, чтобы справиться с предстоящим пиком. Но их недостаточно», — рассказывает она.
Пик, по прогнозам губернатора штата Нью-Йорк Эндрю Куомо (Andrew Cuomo), ожидается в период с середины до конца апреля. Тогда, по его подсчетам, больницы примут 110 тысяч человек, из которых по меньшей мере 30 тысяч окажутся в отделениях интенсивной терапии по всему штату.
Вот немногое, что можно написать о докторе Д. Дж.: больница, где она работает, — одна из самых важных и престижных в Нью-Йорке. Однако на днях кризис коронавируса коснулся и ее, он захлестнул частное отделение интенсивной терапии как волна, которую невозможно сдержать: «В последние недели нас больше всего огорчало, что мы об этом знали, но никто в руководстве к нам не прислушивался, — рассказывает доктор Д. Дж. — Мы с коллегами были готовы, но нас слишком мало».
Она знает, что их ждет: она наблюдала это сначала в Китае, а потом в Италии:
«Думаю, что здесь будет гораздо хуже, чем в Ухане и Бергамо».
Когда мы, итальянцы, наблюдаем Нью-Йорк вне стен перегруженных больниц, возникает эффект дежавю — только среди небоскребов. Закрытые бары и рестораны (по решению губернатора Куомо), а также все музеи, театры на Бродвее, библиотеки и, разумеется, школы и университеты. Нью-йоркцы же, по крайней мере отчасти, кажется, еще не осознали серьезности надвигающегося цунами: идешь по Манхэттену и встречаешь людей, наслаждающихся прекрасными весенними деньками в парке, как будто ничего не происходит, — без перчаток и масок. Кто-то ходит за покупками, кто-то — в банк, не соблюдая безопасной дистанции в два метра, несмотря на громкие призывы государственных институтов.
Зато если раньше в городе было невероятно трудно сдать тест на коронавирус, то сейчас тест-системы повсюду, и, похоже, они действуют: каждый день бесплатное тестирование в Нью-Йорке проходят тысячи людей, и через несколько часов уже можно узнать, у кого положительный результат.
Ситуация сильно улучшилась после решительного вмешательства губернатора Куомо: «Мы буквально охотимся на тех, у кого положительный результат на коронавирус», — рассказывает он на своих ежедневных пресс-конференциях в столице штата городе Олбани. Стратегия заключается в том, чтобы понять, где находятся зараженные, и изолировать их и их круг общения — примерно как это сделали в Южной Корее.
До сих пор, однако, слишком велики сомнения относительно стоимости лечения. Неожиданные счета могут застать пациентов врасплох. Об этом станет известно больше лишь через несколько недель, когда страховые компании отправят счета за лечение пациентам, находящимся в отделениях интенсивной терапии и борющимся сейчас за жизнь. Американская частная страховая система по-настоящему замысловата и сложна: больной, разумеется, получает лечение, но часто не знает, покрывает ли его полис расходы на всю получаемую им терапию или лишь на ее часть. Поэтому многие боятся, что, исцелившись, обнаружит дома счета на тысячи долларов.
«А волна госпитализаций только началась, — говорит доктор Д. Дж. — Наслушавшись об опыте моих друзей-врачей в Италии и Испании, я поделилась им с коллегами здесь, и некоторые принимали меня за сумасшедшую».
А теперь, в момент наибольшей необходимости, в ее отделении недостает буквально всего.
«У нас две огромные проблемы. Первая: у медицинских работников отсутствует надлежащая защита», — объяс
няет она и рассказывает о случае Кайюса Келли (Kious Kelly), 48-летнего медбрата, умершего в одной из больниц, персоналу которой приходилось пользоваться мешками для мусора, чтобы защитить себя.
«По-вашему, нормально, что в самой могущественной стране мира за считанные дни до вспышки кризиса пандемии не хватает наборов для медсестер?» — задается вопросом Д. Дж.
Вторая проблема — нехватка специализированного персонала:
«У нас недостаточно медсестер, способных правильно работать с аппаратами искусственной вентиляции легких. И институты, в том числе федеральные, об этом знали: мы просто делали вид, что это не так».
Борьба с пандемией в Соединенных Штатах только началась. Энтони Фаучи (Anthony Fauci), иммунолог, обладающий, как считается, наибольшим авторитетом в США в этой области, директор Национального института аллергии и инфекционных заболеваний (National Institute of Allergy and Infectious Diseases), прогнозировал от 100 до 200 тысяч жертв в период с настоящего времени до лета. Трамп подтвердил, что
«если жертв будет менее 100 тысяч, значит, мы проделали хорошую работу».
Итальянский генетик Антонио Джордано (Antonio Giordano), с 1992 года работающий в Филадельфии, автор более 400 научных публикаций, предлагает нашему изданию свой комментарий: «Сейчас очень трудно дать более точный прогноз, потому что в нашем распоряжении нет достаточного количества данных для реалистичных оценок риска распространения. Нынешнего „запрета на путешествия" недостаточно, а практика социального дистанцирования, которая могла бы помочь ограничить распространение вируса, не применяется на сегодняшний день в Соединенных Штатах должным образом. США просто слишком большое государство, и люди с легкостью перемещаются. Это страна, где люди даже в это кризисное время не перестают переезжать из штата в штат, преодолевая значительные расстояния. Так они распространяют вирус в разных зонах и с разной частотой».
Последствия уже становятся очевидны. В штате Иллинойс пару недель назад была зарегистрирована самая юная жертва Covid-19 — ребенок, которому не исполнилось еще и года. В Луизиане 33-летняя Эйприл Данн (April Dunn), сотрудница штаба губернатора Джона Бель Эдвардза (John Bel Edwards), ушла из жизни после осложнений коронавируса. А столица штата Новый Орлеан наряду с Детройтом и Чикаго становится новым эпицентром заражения.
Вирус распространяется стремительно, Флорида и Техас не исключение. Медсестра Джеки Сэлон (Jackie Salon), калифорнийка, живущая в Остине, рассказывает об этом страшном ожидании: «На данный момент у нас всего несколько случаев в отделении интенсивной терапии, но напряжение выросло до крайнего уровня: если такая ситуация возникла в Нью-Йорке, где находятся лучшие больницы, то здесь все может оказаться намного хуже».
А проблемы одинаковые что в Коннектикуте, что в Нью-Джерси, где итальянский хирург из одной известной больницы на границе с Нью-Йорком произносит в разговоре с нами классическую фразу, которую мы уже много раз слышали в Ломбардии: «Мы переживаем крах». Он тоже, как и Д. Дж., предпочитает сохранить анонимность:
«Я не на переднем крае, потому что моя роль никак не связана с кризисом, но уже сейчас я не получаю маски, которые обычно у меня есть для операций: все отдают коллегам, которые занимаются лечением вируса, — рассказывает он. — Одну маску №95 я растягиваю на целый день».
«Многие мои коллеги по отделению на карантине, а медсестры вынуждены справляться с этой чрезвычайной ситуацией без необходимой защиты, — добавляет он. — Подключить человека к аппарату искусственной вентиляции легких — это не шутки и не детские игрушки: пациент осознает происходящее, в процессе он легко может сдвинуться, закашляться, его слюна может попасть на медперсонал». Без подобающей защиты «медперсонал совершенно элементарно заражается вирусом».
Вот что нам рассказала Сумия Гордон (Sumiyah Gordon), 31-летняя медсестра, выпускница Колумбийского университета:
«Количество пациентов, поступающих в последние дни, увеличилось, и мы уже отмечаем нехватку всего. Не хватает масок №95, мы часто принимаем пациентов без перчаток».
Такие медсестры, как она, хотя и не работают в отделении интенсивной терапии, но выполняют другую важную работу. Они заботятся о наиболее уязвимой и подверженной коронавирусу части населения — о бездомных.
«Сюда приходят все больше бездомных с температурой и кашлем. Если результаты их тестов положительные, мы перевозим их в „приют Covid", специально созданный в штате Нью-Йорк». Два главных приюта находятся в Бруклине и Бронксе, и растущее количество случаев заболевания уже ставит их перед трудным вызовом, ведь вместимость ограничена. Часто мест уже нет, и многим бездомным приходится вернуться туда, откуда они пришли и продолжать распространять вирус. «Это самый надежный план, имевшийся в нашем распоряжении, — рассказывает Сумия, — но есть риск, что этого недостаточно, хотя бы потому, что почти невозможно отследить передвижения всех бездомных с положительным результатом теста».
Классовая разница ощутима даже среди тех, у кого нет дома. В одном из недавних исследований, проведенных «Объединенным больничным фондом Нью-Йорка» (United Hospital Fund Neighborhood of New York), было выявлено, что в процентном соотношении наибольшее количество людей с положительным результатом анализа на коронавирус живет в более бедных и густонаселенных кварталах города. Если в Верхнем Ист-Сайде и Верхнем Вест-Сайде Манхэттена (или в Парк-Слоуп в Бруклине) количество положительных результатов составляет от 40 до 50% из числа тех, у кого брали анализ, то в таких местах, как Хай-Бридж и Мотт-Хейвен в Бронксе, Западный Квинс и Ямайка в Квинсе, Ист-Флэтбуш в Бруклине, количество положительных результатов — от 68 до 86%.
Несмотря на то, что штат Нью-Йорк продемонстрировал наличие плана, количество умерших продолжает расти, а шум сирен все чаще и чаще раздается на авеню города. В прошлое воскресенье весь город шокировала фотография, сделанная одной медсестрой нью-йоркской больницы: в грузовике перед больницей — тела людей, умерших от Covid в предыдущие часы.
В городе, который когда-то из-за множества туристов называли Большим яблоком, в ближайшие недели таких грузовиков будет все больше и больше.
Оригинал публикации: Coronavirus, cosa sta succedendo a New York. La Grande Mela diventata una emergency room
Опубликовано 06/04/2020 12:37
Все комментарии
четослышал
дружно пожелаем Великой Америко успехов на ниве сокращения поголовья пиндосов. можно еще их и дустом попробовать
I'm Russian
Правильным курсом ликвидации пиндоморлоков идёт наш п'резидент — Центр его наградит, и позволит поставить в его любимой столице свою именную башню.
0xgbw
2,7 койки в больнице на 1000 человек - именно столько имеют США. В России - 8,6. Вчера в Штатах умерло от короновируса 1850 человек (цифра в 1700 чел., озвученная РБК, неполная, взятая до наступления полуночи). Неплохо для сверхдержавы - как тебе такое, Илон Маск?
Romarius71
А как же свобода слова?! Что значит запрещено говорить о происходящем в больницах?! А как же конституция самой демократичной страны мира?!
Коньяков-Водкин
Капитализм не вывозит, это очевидно. Большое яблоко превращается в большой морг.
Donsamogon
Естественный отбор косит тупых, невежественных и самодовольных исключительностей. Остаются люди умные, грамотные и скромные, умеющие мыслить. Памятник в виде огромного хотдога или чизбургера на фоне заплывшего жиром мозга рядом со статуей свободы напрашивается сам.
За Гуманизм
когда призывали брать пример во всем только с США..что то в призыве том настораживало..и что то там с демократией не так..не мог народ демократическим путем себя сам расстрелять..а вот смог же !
KalikP
Вот зеркало для любителей поучать...
4mpauk
Не пора ли поравалильщикам валить в Нуёрк?
ДОК
— Как на кладбище называется место, где сидит сторож? — Живой уголок.
Вы здесь » ЗООМИР и не только о нем » Здоровье » КОРОНАВИРУС
