БАБИЦКИЙ Андрей

  Конец правозащитной эпохи
10.12.2018 - 6:00

Журналист Андрей Бабицкий — о правозащитнице Людмиле Алексеевой и её деятельности.

С Людмилой Алексеевой ушла целая эпоха правозащитного движения, каким оно сформировалось в 60−70-е годы прошлого столетия — движения романтического, прекраснодушного, полного детской веры в то, что права человека и политические свободы, а не коммунистическая идеология вверяют обществу ключи к лучшему будущему.

Диссидентское сообщество в СССР представляло собой странную и в высшей степени неоднородную смесь. Здесь можно было встретить любой человеческий типаж: людей, придавленных раз и навсегда какой-то одной идеей, откровенных авантюристов, играющих с судьбою в кошки-мышки; ультрарадикалов с разными идейными платформами; расчётливых дельцов, скрупулёзно собиравших доказательства того, что они подвергаются преследованиям, чтобы с ними податься в эмиграцию на Запад. Было много асоциального элемента и тех, кому, по слову академика Сахарова, требовалась добрая помощь психиатра.

Они знали, что им это грозит потерей научной карьеры, вообще работы, свободы или родины, и готовы были приносить себя в жертву. Они действительно считали, что долг каждого человека — это служение обществу. В этом смысле они продолжали традицию народничества или даже больше — всего революционного движения XIX века, начиная с декабристов.

Могу предположить, что Людмила Михайловна принадлежала как раз к этой славной когорте. Её правозащитная деятельность лишила её работы и карьеры археолога, ей пришлось, чтобы избежать лагеря, эмигрировать вместе с семьёй в США, но после перестройки она вернулась в Россию, чтобы содействовать реформам и демократизации.

Будучи основательницей Московской Хельсинской группы, она относилась к тому рафинированному, сформированному в период после оттепели типу правозащитника, который был уверен в том, что от советских властей надо требовать выполнять те обязательства, которые они формально взяли на себя.

Они же призывали строго разграничить политическую деятельность и правозащитную, поскольку считали, что последняя должна быть укоренена в области чистого права.

Этот взгляд на вещи был императивен, бескомпромиссен и отчасти верен. Действительно, сегодня становится совершенно ясно, что правозащита — это чисто юридический казус, требующий подходить к закону не с политическими воззрениями, а с исключительным намерением использовать этот закон для защиты человека. И права могут быть не только гражданскими, но и потребительскими, экономическими, культурными, национальными и прочее. Были в этих шестидесятнических мечтах и моменты, опровергнутые ходом событий.

Абсолютная вера наперекор коммунистическому догмату в то, что именно свобода во всех сферах — политике, экономике, общественной сфере — является источником благополучия и идеальных форм общественного быта, сегодня кажется простосердечным, но нелепым заблуждением. Беспредельная экономическая свобода и сопутствующие ей рынок и конкуренция легко трансформируются в социал-дарвинизм, который приобщает человека и общество ко всем ужасам капитализма, описанных Марксом.

Неограниченные политические свободы вырождаются в погромы, как нынче в Париже, губительную миграцию, которой подверглась Европа, позитивную дискриминацию белого мужчины традиционной половой ориентации и беспредельные репрессивные практики, используемые с согласия либеральных элит феминистками, представителями ЛГБТ-сообщества на Западе против большинства населения и его ценностей. Время доказало одну очень простую истину: свобода справедливости не равно справедливость. Шестидесятники были уверены в обратном.

Были в судьбе Людмилы Михайловны светлые, вызывающие симпатию и уважение моменты. Она искренне пыталась найти контакт с российской властью, чтобы изменить положение дел в стране к лучшему — с 2002 года она работала в Комиссии по правам человека при Президенте РФ, которая впоследствии была преобразована в Совет по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.

Один из самых серьёзных её поступков — это письмо, написанное в соавторстве с председателем правления общества «Мемориал» Арсением Рогинским в 2003 году. Оно было адресовано послам США и Великобритании с требованиями прекратить боевые действия в Ираке и перейти к мирным способам урегулирования конфликта. В письме содержался категорический протест против вторжения в Ирак, правозащитники писали, что руководители антииракской коалиции «разрушают основы современного мирового порядка».

Последние годы деятельности Людмилы Михайловны, да и российского правозащитного сообщества в целом продемонстрировали, что, когда речь заходит о России и русских людях, права человека внезапно теряются, а вместо них правозащитные активисты начинают защищать имущественные и национальные права иностранных государств. Так было, когда в 2014 году Алексеева потребовала от российского руководства вывести российские войска из Украины и прекратить оказывать поддержку сепаратистам Юго-Востока.

Как же так, Людмила Михайловна?! Строго говоря, российские войска на регулярной основе на Украину не вводились, поэтому требование было сформулировано некорректно.

Вообще после 2 мая в Одессе, когда в Доме профсоюзов сгорели сторонники антимайдана, лично для меня всякая правозащитная аргументация потеряла силу. Это чудовищное преступление должно было стать приоритетным кейсом для правозащитников из разных стран, в том числе и из России. Но не стало.

Ушла Людмила Алексеева, а вместе с ней ушла и эпоха, нравственные основания которой не выдержали проверки временем. Пусть земля вам будет пухом, Людмила Михайловна! Вспоминайте там иногда о погибших детях Донбасса.

http://rusvesna.su/news/1544384657