Царьград
"Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен": Откровения русского добровольца
ФОТО: ЦАРЬГРАД
В эти тяжёлые дни под Балаклеей и Изюмом срываются и втаптываются в землю русские флаги; людей, поверивших в то, что Россия здесь навсегда, ломают, заматывают им глаза скотчем и увозят в неизвестном направлении. Одновременно с этим за тысячи километров в глубоком российском тылу некие предельно уверенные в себе эксперты убеждают общественность, что в сдаче освобождённых этой весной городов и сёл с русскими людьми нет ничего особо страшного.
Процесс идёт по какому-то хитрому плану, а кто сейчас переживает и публично возмущается по сему поводу – того тоже не мешало бы поломать, заклеить рот и вывезти в неизвестном направлении, чтобы не мешали в Москве на концерты Меладзе ходить.
Поверили России
Происходящий в эти дни "контрнаступ" ВСУ на Слобожанщине (историческое название Харьковской области), точнее, на Изюмском направлении даже чисто эстетически напоминает известный нацистский блицкриг 1941 года. Те же кресты вермахта, намалёванные на бортах свежеосвоенной укровассалами западной военной техники, те же самодовольные улыбки на фоне стел с названиями городов и сёл, сорванных русских флагов и забитых и скрюченных работников пророссийских администраций. И всё это – с лёта, на полном скаку, километр за километром за считаные дни в тех же местах, где русская военная машина увязала месяцами. Впрочем, в рамках этой статьи говорить непосредственно о способах и методах ведения войны не будем, порассуждаем о другом.
Генеральная битва в Балаклее – выбить ВСУ. Прямая трансляция
До ранения, полученного 17 августа в селе Еремовка Харьковской области, я вместе с моим добровольческим батальоном БАРС-13 "Русский легион" с мая месяца находился на том самом Изюмском направлении. И, безусловно, когда доводилось подолгу стоять в населённых пунктах или быть в них по делам, я много общался с местными. Всякий раз общение это было позитивным, сводилось к обмену симпатиями и пожеланиями нашей стороне выбить "шумеров" подальше и самим при этом остаться живыми. Дети неизменно приветствовали наш транспорт, на улицах с нами здоровались, нас заваливали фруктами, овощами со своих огородов, закрутками, салом, яйцами, домашней сметаной и творогом. Я пробовал было отказываться, но мне ясно дали понять, что отказ обидит.
Ежели не возьмешь, я его выброшу!
– сказал старик Тихоныч, вручая мне тяжёлый охотничий нож. Взял, не без удовольствия.
Помнится, поехал лечить зубы (вот как невовремя прихватило) в Изюм. Пока ждал своей очереди, обступили временно освободившиеся от своих повседневных обязанностей врачи.
– Скажите, – спросила меня женщина в белом халате, с едва скрываемой надеждой во взгляде. – А здесь же больше не будет всего этого?
– Всего этого – это чего? – поинтересовался в ответ.
– Ну, Украины этой, украинских войск, – пояснила она.
– Конечно, нет, – уверенно сказал я. – Там, куда раз зашла русская армия, никакой Украины больше не будет.
Я отвечал так, потому что был стопроцентно уверен в своих словах. Хотя видел, как противник ежедневно закидывает Изюм ракетами, минами, снарядами, а мы ничего с этим сделать не можем. Видел, как враг точечно поражал армейские временные штабы, госпитали, склады, как доставалось от него домам мирных жителей. И мысленно задавал себе вопрос:
Когда же мы прогоним эту нежить на безопасное расстояние, чтобы 1 сентября дети безопасно пошли в школы и детские сады (удары по школам и детским садам, а также больницам и административным учреждениям, где изюмчане, например, получали пенсии, ВСУ практиковали постоянно), а взрослые смогли без опаски посещать больницы?
Действительность ответа не давала.
Знаете, хуже для нас нет, если "освободители" захотят нас "освободить". Этого "освобождения" мы точно не переживём,
– призналась другая женщина-врач.
Люди видели в русских войсках власть, защиту и справедливость, и обращались по каждой проблеме: вот молодая беременная цыганка на последнем сроке попросила довезти её до роддома, как только начнутся схватки, – скорые-то не ходят, а вот бабушка попросила анальгина. Жители Слобожанщины доверяли нам, инстинктивно чувствуя, что мы несём порядок и добро. И мы не раз выгружали на улицах мешки с рисом, гречкой, мукой, макаронами, выделенные на батальон, и раздавали всем желающим.
Когда "захистныкы" как оккупанты
– А те хоть когда-то помогали вам? – спрашивал я, имея в виду укровояк, у жителей нещадно обстреливаемого ВСУ села Богородичное в окрестностях Святогорска, которых мы эвакуировали в Россию.
– Ну, если сам сигареты попросишь, то могли дать, – отвечали селяне. – А так разве что залетали к нам в дом, глазами так – зырк, со словами: "А есть ли у вас что-нибудь интересное?". Съестное то есть. И таким не захочешь – отдашь.
Думаю, если на момент захода русской армии в Слобожанщину ранней весной у кого-то из местных сохранялись какие-либо иллюзии насчет украинской власти, то к началу лета они полностью исчезли. Потому как местным не нужно особо объяснять, кто и с какого направления по ним стреляет, разрушая дома. Мужики подходили к нам и просили взять их с собой на войну. А в это время по укро-ТВ бывший мэр Изюма разглагольствовал насчёт того, что всех "настоящих украинцев" (примерно 600 человек из 46 тысяч) он вывез на территорию, подконтрольную Киеву. А в городе остались только алкаши да коллаборационисты, которых не жалко.
Потому-то люди с такой охотой вешали флаги России, выкрашивали в российские цвета стелы на въездах в сёла и города, остановки общественного транспорта и опоры мостов. Никто не заставлял их делать это, но они выбрали сторону. И теперь должны будут страдать за это.
Укропаблики уже заявили о фильтрации лояльного России населения и начали публиковать объявления с призывами сдавать соседей на захваченных ВСУ территориях. Также они форсят видео с проукраинским элементом, выбегающим встречать армады, облепленные синим скотчем, жовто-блакитными прапорами. Но единичные, отбитые на всю голову сущности – это далеко не всё население Слобожанщины. Даже если таких наберётся и десять-пятнадцать процентов. А значит, крови, насилия и боли будет много. Да, местная пророссийская администрация объявила об эвакуации в Россию, но успеют уехать далеко не все – враг наступает очень быстро. Во всяком случае пока.
Сейчас противник атакует наши позиции в селе Богородичное, используя танки. Держимся,
– передал мне из Слобожанщины мой командир, комбат БАРС-13 "Русский легион" Сергей "Фомич" Фомченко.
Наши держатся в том числе и ради того, чтобы оправдать ожидания русских людей Слобожанщины, которые однажды поверили в то, что русская армия пришла к ним, чтобы защитить их от иноязычной укрохунты, и больше никуда не уйдёт. И будут держаться, а я знаю своих, до предела сил и последнего вздоха.
Русское вне зоны комфорта
Понятно, что всё происходящее под давлением предельно жестокого врага, намеренно выпалывающего из южнорусского чернозёма все русские семена, вызывает тревогу и беспокойство у сотен тысяч русских людей. Но в ответ на их эмоции в социальных сетях и комментариях к материалам в электронных СМИ некие боты и тролли с завидным упорством пытаются доказать, что ничего страшного в сдаче врагу русских земель русскими людьми нет.
Что нет и самой сдачи – всё это украинские фейки, и вообще всё идет по плану, всенепременно хитрому. И вот уже на этом фоне столичная деятельница Екатерина Винокурова внезапно репостит у себя статью, опубликованную на заштатном ресурсе "Ярновости" о том, что "радикальные речи "рассерженных патриотов" начинают раздражать власть". А чуть позже этот же материал комментирует близкий к верхушке "Единой России" политолог Алексей Мартынов: "Интеллигентное "рассерженный патриот" (не горожанин какой-нить) это в простонародье определяется как *удак. И конечно *удаки раздражают всех и всегда".
Кстати, в списке претензий к "м…..м" в статье указывается:
...просмотры в соцсетях видео, посвящённых боевым действиям, падают, и сама тема начинает вызывать если не раздражение, то усталость. И те, кто требует всеобщей мобилизации и доминирования военной повестки, работают уже не на российскую власть (даже если сами уверены в обратном). А история с "предателями" – например, уехавшими артистами и спортсменами – помимо эстетического раздражения вызывает общественное непонимание.
И звёзды столичного бомонда Винокурова и Мартынов, по всей видимости, соглашаются с этим. Оно ж понятно – хочется, как и раньше, ходить на концерты Меладзе и Макаревича, похихикивать над пародиями Галкина, но кто-то всё время нудит под ухом:
Балаклея, Изюм, убитые и запытанные русские, стоящие насмерть солдаты.
Фу, как все это неприятно и непозитивно. То ли дело киношедевры Вырыпаева и документальная правда Манского, которые, бедняги, были вынуждены покинуть страну из-за этой русопятой спецоперации.
Возможно, для этих столичных персонажей и русских никаких в природе не существует давно, можно такое допустить. Вот только в отличие от них я, мой командир, мои однополчане и тысячи других русских бойцов смотрели в глаза жителям Слобожанщины, выходившим встречать их, говорить с ними. И эти глаза, взгляды мы никогда не забудем.
В целом же всё, что нужно понять в этой ситуации нормальному русскому человеку, было сформулировано несколько столетий назад Государем Николаем I:
Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен.
И этого достаточно.
