Мы воспитываем их, а они нас!
https://dzen.ru/a/Y5XxY1rvsVcwJ3SA
Добрый Псих
Граница
Навеяно рвущими душу призывами в сети
не бросать «ненужных» животных
после лета на даче - на верную гибель.
Мне как школьному психологу и как маме родители часто задают вопросы: «Как Вы воспитываете в детях добро?» и «Почему они у Вас такие хорошие?» За этими вопросами часто стоит иной, не высказанный ими вопрос: «Как нам воспитать в своих детях добро?» Вопрос очень серьезный, тем более, что за долгую жизнь я наслушалась сетований вроде: «Мы же ничему плохому его/ее не учили, а он/она…» Так и хочется в ответ спросить, а чему хорошему учили вы свое дитятко и как. Но – знаю, не этого от меня ждут, а помощи, совета, конкретных рекомендаций. Вот и решила поделиться реальной историей.
Лет 10 назад, когда я уже была Добрым Психом, но еще не была мамой, судьба забросила меня в Белоруссию, в маленький городок. Вначале я работала в детском санатории, куда постоянно привозили приемных детей со всей республики. Потом –в школе при детском доме. Честно скажу – подыскивала себе ребенка для усыновления. Но главное – помогала тем, кому моя помощь была нужна. В школе мы с подростками создали отличный волонтерский отряд, в котором среди лучших волонтеров были как раз детдомовские дети. Одним из постоянных наших подшефных мест был местный приют для бездомных животных. Тамошний энтузиаст дядя Петя, педагог на пенсии, создал его своими силами на свои средства.
Моя старая овчарка в тот период умерла, а тут как раз дядя Петя раздавал щеночков от пожилой немецкой овчарки Динги, которую то ли хулиганы, то ли сами хозяева за ненадобностью привязали беременную к дереву в зимнем лесу. Об этом сказали дяде Пете, он устремился в лес, забрал собаку и вскоре уже мои ребята-волонтеры стояли в воскресный день у центрального рынка с корзинкой, предлагая людям очаровательных овчарят. Я все равно собиралась брать собаку, так почему не взять одного из этих щеночков.
Мои волонтеры обрадовались, и потом еще пару лет то и дело навещали Гришу (так я назвала щеночка). Гриша вырос с виду настоящей немецкой овчаркой (наверное, не только мать, но и отец был породистым псом), но по характеру – скорее жизнерадостной дворнягой. День и ночь носился он по участку, весело облаивая всех прохожих и размахивая при этом хвостом. Поутру все окрестные дети шли в школу и по дроге гладили его, а он просовывал морду в калитку, подставлял им голову и отчаянно вилял хвостом. Вечером, после школы все повторялось, только теперь дети украдкой совали ему кто половину котлетки, кто кусочек пирожка, оставшиеся у них от обеда. Украдкой, потому что я уговаривала их не кормить Гришу, а съедать свой обед самим.
Но вот сложилось так, что ради дела усыновления мне было необходимо вернуться в Москву. Разумеется, я взяла с собой два главных сокровища – Гришу и велосипед) И вот тут-то я узнала, почем фунт лиха. В отличие от всех моих предыдущих собак (в том числе дворняг, которых я очень любила и люблю), он не был приспособлен к жизни в городе. Он был силен, подвижен, жизнерадостен и – неумен, что уж греха таить. Мгновенно сбивая меня с ног, он вместе с поводком летел прямо на оживленное шоссе: я с ужасом ковыляла вслед со своей палкой и каждую машину заранее воспринимала как последнюю в его жизни. Когда я была на работе, он выл и лаял весь день, не давая покоя соседям. Когда я удочерила Ксюшу (большинство из Вас дорогие читатели, уже знает историю моей семьи), она пыталась мне помогать, но даже мы вместе не могли удержать Гришу – и он снова летел прямо под машины. Каким-то чудом он остался при этом цел и невредим, но зато на наших глазах погнался за другой собакой, загнал ее на шоссе – и жизнь ее закончилась под колесами.
Я нанимала кинологов, платила немалые деньги – все тщетно. И мы с Ксюшей, скрепя сердце и чувствуя себя предателями, отвезли его в наш белорусский дом, оставив на попечение соседям, с которыми я была дружна. Между нашими участками даже забора не было: Гриша с детства бегал вместе с их Полканом по обоим участкам и признавал наших друзей-соседей почти что хозяевами.
Прошло несколько лет. Один за другим появлялись у меня дети: после Ксюши были еще Денис, Костя, Сережа и Антон. Все они обожали животных, поэтому в нашей квартире одно за другим появлялись спасенные животные: служебная овчарка Дик, которую по старости «списали» и хотели усыпить, потом чехословацкий влчак Серый (помесь волка с немецкой овчаркой) с весьма несчастливой судьбой, один котенок, которого, больного насквозь, таскали какие-то ребятишки и уговаривали всех тетенек и дяденек взять «такого хорошенького» (видимо, принесли домой, а родители не разрешили), другой котенок из подмосковного приюта – в общем, много.
В моей московской школе мы с детским волонтерским отрядом тоже неоднократно ездили в приют для животных. И надо вам сказать, при всех стараниях волонтеров – и взрослых и детей – жизнь собак и кошек в приюте никак нельзя назвать ни счастливой, ни нормальной. Усыновленные мною дети, разумеется, были в первых рядах волонтерского отряда. Я радовалась, что у них такие добрые сердца, но очень-очень не радовалась за приютских собак и кошек. Ну что за жизнь в вольерах и в клетках, плюс у многих - рвущая душу рана от предательства бывшего хозяина, у многих – травмы и ожоги от жестокого обращения, переломы от переехавших их колес. Бывали мы и в приютах для бездомных людей и в заштатных больницах для одиноких стариков (часто брошенных детьми и внуками) – там ничуть не веселее. Волонтеры ведь идут туда, где беда, где нужна их помощь.
В отличие от взрослых волонтеров, которые обычно приносят вполне реальную пользу, суть детского волонтерского движения (на мой взгляд, разумеется) – прежде всего воспитание самих детей-волонтеров. Так, например, после поездок в больницу для стариков, ребята обычно возвращались домой с убеждением: «Я никогда своих маму и папу/бабушку и дедушку так не брошу», после поездок в приют для животных некоторые смогли убедить родителей взять с улицы собаку или кошку, кто-то брал их из самого приюта. Да и родители, обычно сопровождавшие наш большой отряд, сами проникались добрыми делами.
К чему я все это? И при чем тут ГРАНИЦА. А вот к чему. В отличие от страны, в которой я родилась и которую защищал мой отец в Великую Отечественную, ныне Россия и Белоруссия стали разными странами. Правда, до начала эпидемии граница между ними была чисто номинальной – безо всякой визы граждане обеих стран беспрепятственно ездили в обе стороны. Вот и мы ежегодно ездили в свой дом на летний отдых и проводили лето с бесшабашным, вечно гавкающим Гришей. Он радовался нам и не производил впечатление несчастного, но у нас с детьми все равно оставался в душе привкус предательства. Потом - в связи с эпидемией - Россия закрыла границу с Белоруссией.
Потом ограничения стали не столь жесткими, и теперь поездом или самолетом граждане обеих стран могут летать беспрепятственно в оба конца. А вот по автодороге в Россию имеют право въезжать только российские граждане, а в Беларусь – только граждане Республики Беларусь. Вынужденно пропустив прошлое лето (когда граница была закрыта наглухо), эти летом мы отправились туда на отдых поездом. Обратно я купила билеты на автобус. Все вот так просто и недорого. И тут на месте выяснилось, что наши соседи переезжают. Встал вопрос о судьбе Гриши.
Все лето мои дети беспрерывно бегали к дяде Пете в его приют для зверей. Помогали кормить, выгуливать, делать прививки. Возвращались под сильным впечатлением от своих добрых дел. Я их хвалила и поощряла. А тут еще приблудился к нам уличный кот – худой, грязный, но ласковый. Начали кормить и пускать в дом. Разумеется, он все больше жил у нас и все меньше бывал на улице. Отвезла его к ветеринару на осмотр, результат неутешительный – опухоль. Потому и худой, как бы мы его ни кормили.
Но что делать с Гришей? В автобусе нельзя провозить собаку, а в поезде и в самолете невозможно провезти пса с таким дурашливым характером как Гриша. Который лает без умолку, рвется в разные стороны, в общем – жизнерадостный гиперактивный дурачок. Дети были уверены: я оставлю его в приюте у дяди Пети. Откуда и взяла его щенком.
Дорогие читатели, наверняка, все уже знакомы с новомодным понятием «личные границы». Понятие вполне рабочее для психолога. Однако большинство людей понимают его так, что надо побольше заботиться о себе любимом и не разрешать окружающим посягать на наши интересы. Почти верно. Вся «фишка» в этом ПОЧТИ. (Не поверите, но я знавала жену одного священника, которая, начитавшись книг типа «Как стать стервой», налила себе бокал вина и забралась в теплую ванну, оставив без присмотра двух малолетних детей с открытым окном на 5 этаже. Дело не кончилось трагедией только благодаря соседям. Тоже ведь училась «строить свои личные границы»!) Так вот, этим летом мои подростки Ксюша и Сергей решили меня повоспитывать. А что такого? Я же их воспитываю! А они уже почти взрослые))) Они решили, что мама у них «слишком добрая» (слишком добрый псих) и надо научить ее отстаивать свои границы.
Я добросовестно кивала, поскольку они вполне реально желали мне добра. Ксюша пыталась таскать меня по магазинам, чтобы я что-то купила, наконец-то, не им, а себе. Мне подкладывались в тарелку самые вкусные кусочки – кстати, этим занимались не только старшие, но и младшие, Антоха с Дениской. А 15-летняя Ксюша как будущий Добрый Псих, горячо убеждала меня научиться «отстаивать свои границы» - заботиться о себе. Я не перечила им – нельзя подавлять в детях зародыши самоотверженности. Отдали маме вкусный кусок – значит, растут хорошими людьми. Как бы ни хотелось любящей маме вернуть этот кусок своему дитятку.
И вот приближается наш отъезд домой. В наш подмосковный замечательный дом, который мы купили взамен тесной московской квартиры. И там нас ждут 2 кошки и 2 собаки – одна из которых тот самый чехословацкий влчак, на 85% волк. (Служебная овчарка Дик, к несчастью, умер прошлым летом, дожив до 15 лет – огромный возраст для овчарки. После чего мы и взяли Серого). Ну, и еще всякая мелкая живность.
А следит за ними наш старшенький Костя, который уже большой и упоенно работает в зоомагазине. И каждый день агитирует нас купить то лемура, то енота, то краба, то еще кого-то, а я на все это с самым серьезным видом отвечаю, что «экологическая ниша» уже заполнена и переполнять ее нельзя. Итак, дети ждут, что я договорюсь с дядей Петей насчет Гриши. Да и сам он уже почти согласен. И тут мама-добрый псих объявляет, что мы забираем Гришу с собой. И кота впридачу.
Вот тут мои дети дали слабину. Заныли, что Гриша лает по ночам. Что будет драться с Серым. Что «экологическая ниша» переполнена – и полудикий кот нам не нужен. И вообще, как мы пересечем границу с таким зоопарком? Кто хочет, ищет возможности, кто не хочет – причины, как говорится. У меня была тысяча и одна причина отдать Гришу дяде Пете и вообще не заморачиваться, выражаясь молодежным сленгом, судьбой ничейного больного кота.
- Он все равно умрет, у него же неоперабельная опухоль! – убеждали меня дети. – Это же не наш кот и не считается, что мы его бросили.
Я до вскипания мозгов ломала голову, как же «правильно» поступить и не нарушаю ли я «границы» моих детей. А также как пересечь с животными границу между Россией и Белоруссией? Нанять машину? Очень дорого, да и водитель-гражданин Белоруссии не вправе въезжать в РФ. И дОма нам всем будет очень трудно – нелегко примирить друг с другом двух крупных «матерых» собак. Исходя из вышеупомянутого понимания «личных границ», вроде бы, надо поступать, как мне удобно, а не жертвовать своим удобством ради чьего-то там спасения. Сергей и Ксюша продолжали меня убеждать, что я слишком добрая и что-то там про мои границы.
Короче. Через пару дней я нашла водителя-россиянина, который на микроавтобусе готов был отвезти нас домой, в Россию. Вместе с Гришей и котом, которого дети окрестили Матросом. Стоило это – почти всю мою зарплату учителя. Договорилась со знакомыми, что дадут в долг. И тут весьма сконфуженные, Серега и Ксюша тайком от младших пришли ко мне на кухню и положили передо мной деньги.
Надо сказать, что Ксюша увлекается верховой ездой, и у нее были деньги на поездку в конце лета в конный лагерь. И вот моя «амазонка» начала нелепо врать, что «совсем не хочет» в лагерь. Не отставал и Серега, который скопил деньги на новый телефон. Телефон тоже, оказывается, был ему «не нужен». Помимо того, что этих денег реально хватало на то, чтобы нанять машину, такие порывы нельзя пресекать. Они оба возвысились над собой, над своими желаниями и нежеланиями. Это был ПОСТУПОК.
В день отъезда они еще чирикали на тему «может, хоть кота не надо, ведь не ты же, мама, его брала» и «он все равно умрет».
- Да, - сказала я, по-прежнему не уверенная, что поступаю правильно, - но у нас он умрет через три года в тепле, на обезболивающих, а здесь через три месяца зимой на улице в страшных мучениях.
Не буду описывать, как ехали мы через границу, это слега напоминало детскую песенку «Тра-та-та, мы везем с собой кота», а еще больше – авантюрный роман. Как трудно было мальчишкам выгуливать по пути непослушного Гришу и сколько приключений у нас было по дороге. Наконец, мы дома. Конечно же, Серый с Гришей подрались. И не раз. Пришлось придумывать и осваивать целую систему разделения их в пространстве при помощи вольера. Конечно же, кот, не приученный к лотку, начал гадить по всей квартире, а я – ведь мое решение, значит, моя и ответственность! – убирала за ним ежедневно на двух этажах.
Дети подшучивали надо мной, какая я «слишком добрая», хотя и помогали сдруживать собак, и ворчали и даже сердились, потому что стало не так удобно, как было раньше. НО! Через две недели мои знакомые из Белоруссии позвонили мне и сообщили, что дядя Петя лежит в больнице с инсультом, а его приют ликвидирован: часть собак (поменьше размером и поспокойнее характером) разобрали добрые люди, все остальные разбежались и носятся по городку. Дальнейшее я прекрасно понимала: будет отлов и усыпление. А также смерть под колесами автомашин. То есть нашего Гришу ждала не только тоска от нашего предательства, но и верная смерть.
Узнав об этом, мои дети были потрясены. Именно потрясены – не больше и не меньше. Они глазели на Гришу и на меня, и в их душах утверждались какие-то новые границы.
- Дети, - сказала я очень серьезно. Это была МОЯ ГРАНИЦА. Я не хочу через нее переступать. Если я переступлю через нее… это буду уже не я!
Ну, что поделаешь с мамой–старой училкой. Ну, не может не произнести какую-то пафосную речь. А меня уже несло дальше:
- Вот теперь Ваше бессознательное сделало для себя вывод, что я и никого из вас никогда не сдам в приют. Чему я очень рада.
Быть сданным обратно в приют и детский дом – кошмар каждого бывшего детдомовца. В глубине души у них сидит этот страх и прорывается наружу в самых неожиданных формах. Так, например, моя Ксюша, несмотря на официальное удочерение через суд (то есть теперь она мне родная дочь), весь первый год нашей совместной жизни вопрошала совершенно искренне: «Мама, а почему ты не грозишься сдать меня обратно в детдом, когда я плохо себя веду?» И лишь через год ее сердечко в этом смысле успокоилось. А Серега, когда злился в первое время (адаптация – непростая штука), сам буквально требовал: «Сдай нас обратно в детдом. Зачем ты нас взяла?» И это не наглость и не неблагодарность, а обычная защита от повторной травмы потери: ведь один раз они уже потеряли семью. Очень много любви нужно, чтобы отогреть их раненые души.
Осмыслив ситуацию с Гришей, дети как-то вдруг перестали раздражаться на его лай. А Антоха, который единственный из них не имел пока мечты о будущей профессии (стОит ли говорить, что все выбрали т.наз. помогающие профессии?!), спросил, можно ли Гриша будет ЕГО собакой. Тут меня осенило – и я предложила ему в будущем стать кинологом. Ему реально удается лучше всех нас управляться с обоими псами: он что-то им воркует, обнимает их – и они успокаиваются, даже Гриша перестает лаять. Таким образом, наш Антоха, который в феврале этого года безо всякой адаптации за полдня из отъявленного хулигана превратился в любящего сына и доброго, хорошего мальчика, теперь вместо статуса «безбашенного, который сам не знает, чего хочет» приобрел статус будущего воспитателя и дрессировщика служебных собак. Ему это льстит немыслимо, надо сказать.
Но и это еще не всё. Несколько дней назад мои мальчики пошли гулять в самом хорошем настроении. Прямо за нашим почти сказочным домиком (см. мой рассказ об этом «Параллельная вселенная» здесь же, в группе) протекает река, берега которой заросли роскошным лесом. Возле обрывистого берега сделаны деревянные мостки. Красотища! Неожиданно я услышала очень недобрый шум, выскочила их дома со своей палкой-ковылялкой наперевес, усиленно вспоминая приемы каратэ, при этом твердо знала: агрессоры боятся смелости и решительности. Физически от меня толку уже мало – еле на ногах стою, остается уповать на силу духа))) Я, к сожалению, не тетя Валя из одноименных рассказов Дмитрия Дюпона (а хотелось бы!). Как выяснилось, к моим детям прицепилась пьяная компания, состоящая явно не из добрых людей. Они искали, куда бы выплеснуть пьяную агрессию. И тут им на глаза попались мои дети. Наш великан Костя был на работе, а в самом старшем из оставшихся, Сереге, росту всего метр сорок с небольшим, ну, а Денис и Антон и того ниже. Любые хулиганы по натуре трусы: они ищут того, кто перед ними бессилен, и сбиваются в стаи, потому что в одиночку им безобразничать страшно.
Вообразите себе: трое хрупких мальчиков 11, 12 14 лет, хромая старушка под 60 с палкой – против довольно большой и совершенно пьяной компании взрослых парней. И тут со страшным ревом Серый прыгает через забор (эта порода волкособов вообще очень прыгучие), а наш Гриша с таким же жутким рычанием и лаем вышибает калитку (вот уж где ему впервые пригодилась «силушка богатырская»!) – и оба устремляются на защиту «детенышей». Я не раз читала, что немецкая овчарка может катать ребенка на себе и позволять ему дергать себя за хвост, но перегрызет горло тому, кто попытается на этого ребенка напасть. Что касается волков, то у них инстинкт самоотверженной защиты детенышей – один из самых сильных, а живя с людьми, человеческого ребенка они воспринимают как своего и защищают насмерть.
Итак, два чудовища по 45 кг каждый с раскрытыми пастями и жутко клацающими зубами летят на агрессоров. Один из них – явно волк (у чехословацкого влчака на лбу же не написано, что он собака))) Хотя, я думаю, пьяным было не до того, чтобы разбирать породы. Хулиганы попрыгали с мостков в холодную воду (а в Подмосковье сейчас далеко не жарко), пожалуй, что и протрезвели. Отойдя подальше от берега, спотыкаясь и падая в воду на каждом шагу, начали что-то кричать нам (за лаем и рыком мы не разобрали, что именно). А Серый и Гриша стояли на краю мостков, оскалив зубы и не сводя глаз с врагов, и охраняли СВОЮ ГРАНИЦУ, через которую не мог пройти никто, несущий зло.
Ну, а кот Матрос… Он пока ничего геройского не совершил, но спит каждую ночь у меня на подушке, а днем сидит на моем стуле, если стул свободен. Он прожил нелегкую жизнь, и тоже понял границу между добром и злом. Самую важную для человека границу, переступив которую, потеряешь себя.
Елена Бекетова
Мои книги:
«Рассказы Доброго психа»
«Воспитание человечности. Книга для родителей»
Отредактировано Zlata (02-01-2023 23:50:21)
