«Все, кто хотел нас уничтожить, плохо заканчивали»: «Свидетели Иеговы» о запрете в России

20 апреля Верховный суд России признал экстремистской работу Управленческого центра «Свидетелей Иеговы».

Всё имущество организации, насчитывающей 8 млн адептов по всему миру, решением суда будет конфисковано в пользу государства.

Корреспондент RBTH стал единственным журналистом, побывавшим на конгрессе «Свидетелей Иеговы» в Москве.

    «Свидетелей Иеговы», или, как их ещё называют, «исследователей Библии» (одно из их отличий от традиционных христианских конфессий в том, что они по-своему трактуют целые части Священного Писания), в России не жаловали никогда.

В лучшем случае не признавали и не обращали внимания (хотя однажды даже признали жертвами политических репрессий), в худшем — запрещали и репрессировали, как, например, в 1951 году, когда по приказу Сталина более 8 тыс. «свидетелей» были депортированы в Сибирь.

Нынешнее решение властей адепты организации считают ещё более жестоким: если в 1951 года «иеговистов» было около 10 тыс. на весь Советский Союз, то теперь, по данным заместителя председателя экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ Романа Силантьева, — 165 тыс. человек.

За последние годы в России было закрыто несколько региональных общин «свидетелей Иеговы», более 60 книг были внесены в список экстремистских материалов, а 15 марта этого года Минюст подал иск в Верховный суд о признании организации экстремистской и её полном запрете.

Причиной, как пояснили RBTH в Минюсте, стала печатная продукция «свидетелей», в которой нашли идеи превосходства над другими религиями и оправдание насилия к их представителям. В тот же день первый заместитель министра юстиции Сергей Герасимов выпустил распоряжение о приостановлении деятельности всех отделений «свидетелей Иеговы» на территории страны до решения суда.

На самом суде, который растянулся почти на месяц, Минюст упирал на десятки вынесенных против региональных отделений «Свидетелей Иеговы» судебных решений, на которые управленческий центр организации никак не отреагировал.

    Адвокаты организации, в свою очередь, говорили, что региональные общины юридически центру не подчинены, а потому претензии к ним не могут повлечь за собой запрет деятельности «иеговистов» в целом.

Управленческий центр даже не привлекался к участию в этих судах и не получал от Минюста никаких предупреждений — тем не менее публикации, которые были признаны экстремистскими, с тех пор ни разу управленческим центром в Россию не ввозились.

Хорошо охраняемое царство

Управленческий центр «Свидетелей Иеговы» в России находится в Санкт-Петербурге. Я позвонил туда, когда суд по запрету организации ещё шёл, но уже после того, как Минюст официально приостановил её деятельность. Звоню по телефону, который указан на официальном сайте. Офис, к моему удивлению, работает, на другом конце провода — приветливый мужской голос.

Я говорю, что хотел бы посетить собрание «свидетелей» в Москве. Несмотря на то, что «приостановление деятельности» на юридическом языке означало, в том числе, запрет на любые собрания, мужчина назвал адрес — улица Михалковская, дом 36 — и добавил: «По субботам и воскресеньям».

В один из этих выходных я иду на Михалковскую, 36 (в шаговой доступности от станции МЦК «Коптево», 12 км от Кремля). По адресу находится двухэтажный особняк, построенный в 20-х годах прошлого века для тонкосуконной фабрики.

В советское время здесь был дворец культуры, теперь, по данным «Росреестра», это частная собственность. «Иеговисты» называют особняк «залом царств свидетелей Иеговы» — очевидно, что он принадлежит им полностью.

Возле «зала царств» — очередь из нескольких десятков человек. На входе стоят одетые в одинаковые чёрные пиджаки охранники (позже выяснится, что тоже из числа «свидетелей»). Один из них не признаёт во мне своего, отводит в сторону и долго интересуется целью прихода, но потом пропускает.

Раздевшись в гардеробе, я захожу в зал на 300 мест. Там почти аншлаг — я с трудом нахожу свободное место на одном из последних рядов, но не успеваю я сесть, как ко мне подходит крепкий мужчина со шрамом через всё лицо («распорядитель Анатолий», как написано на его бейдже). Он и вовсе устраивает мне десятиминутный допрос: кто я, где живу, имею ли отношение к прессе (в зале я единственный журналист, и то тайком), предупреждает, что происходящее нельзя фотографировать на телефон (украдкой мне всё же удаётся сделать пару снимков), а также интересуется, каким образом я узнал о том, что здесь будет.

Выясняется, что мне крайне «повезло»: я попал не просто на собрание, а на конгресс, который проходит раз в полгода и собирает почти весь руководящий состав «свидетелей».

В моём зале (оказывается, он «малый») для присутствующих ведётся только видеотрансляция — само действо проходит в главном зале на втором этаже, там людей ещё больше. Выслушав мои ответы, Анатолий не находит во мне ничего предосудительного, но настоятельно просит подойти к нему после окончания конгресса.

Благодарность без границ

На экране — двое мужчин, сидящих на сцене друг напротив друга. Они разыгрывают театральную сценку — беседу двух родных братьев. У младшего тяжело заболела жена, ей нужно переливание крови, что членам организации строжайше запрещено, и он пришёл за советом.

«Мне нужна помощь того, у кого ясная голова». Диалог заканчивается наставлением старшего брата: «Главное — верить в Иегову. Ведь даже если человек умрёт, Иегова способен вернуть его к жизни». В зале аплодисменты.

Почти каждый из присутствующих держит в руках Библию и блокнот, в который делает записи. Особое внимание аудитории привлекает последнее выступление — доклад районного надзирателя Николая (районный надзиратель у «иеговистов» курирует несколько городских общин, от 50 до 100 человек, проводит с ними наставническую работу, живя при этом за счёт их пожертвований).

Николай похож на комсомольца — гладко причесанный молодой человек с горящим взором. Выдерживая театральные паузы, он драматическим голосом рассказывает о самом страшном грехе — неверии — и о том, как его избежать.

И предупреждает: «Совсем скоро Иегова уничтожит старый мир несправедливости, и только те, кто не уклонился от веры, будут в полной мере вознаграждены». В конце доклада по предложению Николая зал встаёт и поёт «песню номер 43» («Будьте бодры, стойки и тверды»), напоминающую «Марсельезу».

    После чего надзиратель задаёт аудитории вопрос: «Не хотим ли мы скромно отблагодарить тех, кто в непростых условиях организовал этот конгресс?» Раздаются бурные аплодисменты.

В холле стоят два больших ящика с надписью «пожертвования на всемирное дело». Рядовые «иеговисты» (справедливости ради, стоит сказать, не выглядящие ни напуганными, ни под гипнозом) добровольно кладут туда деньги. Собранную сумму узнать не удалось, но многие клали в ящики совсем не мелкие купюры — от 1 тыс. до 5 тыс. рублей.

Апокалипсис сегодня

На выходе на улицу меня ловит распорядитель Анатолий. Он спрашивает, хотел бы я узнать о «свидетелях Иеговы» больше, и почему-то — женат ли я (позже окажется, что даже потенциальным «свидетелям» не рекомендуется жить в браке с неверующим супругом). Мы обмениваемся телефонами. Ещё я успеваю познакомиться с Екатериной, женщиной средних лет, с которой договариваюсь пойти на чаепитие «иеговистов» — они проходят каждую неделю по выходным на дому у кого-нибудь из общины.

    От Кати я узнаю, что у «свидетелей» множество запретов: нельзя находиться на госслужбе, участвовать в митингах (неважно, оппозиционных или в поддержку власти), служить в армии, вставать под гимн и даже стонать во время брачного секса.

Я спрашиваю у неё, как она попала в организацию, на что Катя рассказывает, что много лет назад её избил отчим и она, сидя на полу в полном отчаянии, взмолилась Богу. Ровно в этот момент в дверь квартиры позвонили. На пороге стояли «свидетели». Катя взяла у них две книжки, которые изменили её жизнь, более того — и жизнь отчима.

Теперь они вдвоём ходят по квартирам, рассказывают об «иеговистах» и предлагают книги. Придуманная эта история или нет, но она классическая для всех адептов организации.

По рассказам американского судьи Джозефа Рутерфорда, создавшего в 1931 году организацию «Свидетели Иеговы», он пришёл к вере примерно так же: во время учёбы на юриста молодой человек подрабатывал продажей низкосортных книг, покупатели посылали его куда подальше, и тогда он пообещал, что, когда заработает денег, обязательно купит книги у какого-нибудь молодого продавца.

В итоге купленные им книги случайно оказались текстами «исследователей Библии». Рутерфорд посчитал это знамением свыше и посвятил всего себя новому служению.

С меня она ничего не просит — правда, и до «чаепития» я в итоге так и не дойду. Во-первых, за несколько дней Катя измучает меня смс-сообщениями, смысл которых непосвящённому человеку понять невозможно.

«Просто не раздражайся. С нами всё сбудется». «То, что я тебе пыталась сказать — это откровение в оригинале. Антихрист уже в миру, отчёт пошёл». «Для справки: все пять фильмов „Терминатор“ сняты мессианскими евреями США». «Я всё знаю уже лет 20, а меня всё в психушку пытаются отправить из-за этого».

В день теракта в Санкт-Петербурге она пишет мне: «Откровение, глава 15, стих 2. Проверь. Там написано про это море из стекла и огня». Никакого экстремизма — кажется, она просто нездорова.

«Мы не сдадимся»

    Споры о том, являются ли «иеговисты» сектой или обычными коммерческими мошенниками, всегда имели под собой почву.

Но уголовное преследование (до шести лет лишения свободы) грозит им теперь по совершенно другой статье. При этом член экспертного совета комитета Государственной думы РФ по делам общественных объединений и религиозных организаций Владимир Ряховский считает, что преследование неизбежно.

Я звоню распорядителю Анатолию и спрашиваю: «Что вы будете делать теперь, когда суд запретил „свидетелей“ окончательно?» «Молиться Богу, — отвечает он, а потом добавляет:

На вопрос, как именно Анатолий собирается не сдаваться, он не ответил. Руководство же «свидетелей», по его словам, собирается обжаловать решение Верховного суда (на это отводится месяц). Без насилия и экстремизма.